Александр I. Самый загадочный император России

Других вариантов, по сути, и не было. На свете кроме Франции были лишь три великих державы: Англия, Россия и Австрия. Но с Англией постоянно шла война не на жизнь, а на смерть. Оставались только Россия и Австрия. Но Россия ответила ему фактическим отказом, а вот в Вене Габсбурги, имевшие богатый опыт беспринципных сделок в любой сфере, отнеслись к предложенному варианту как к счастливой находке, как к Божьему дару, вдруг упавшему с небес.

В России, как уже говорилось, кандидаткой № 1 была Анна Павловна, родившаяся 7 (18) января 1795 года. Таким образом, когда Наполеон изъявил желание жениться на ней, она была великой княжной, и ей еще не исполнилось пятнадцати лет.

По донесению тогдашнего французского посла в России Армана де Коленкура она выглядела так:

"Высока ростом для своего возраста и <…> вполне сформирована физически. Рост ее, стан — все указывает на это. У нее прекрасные глаза, нежное выражение лица, любезная и приятная наружность, и хотя она не красавица, но взор ее полон доброты. Нрав ее тих и, как говорят, очень скромен. Доброте ее дают предпочтение перед умом. Она уже умеет держать себя, как подобает принцессе, и обладает тактом и уверенностью, необходимыми при дворе".

Историк Альбер Вандаль рассказывает:

"Выбор его остановился на великой княжне Анне, сестре Александра. Этот выбор был естественным, законным, почти вынужденным. Прежде всего, он отвечал желанию быстрой развязки, которая руководила действиями императора за все время этого дела. Затем, между Наполеоном и Александром этот вопрос не был новым, так как в Эрфурте, в минуту откровенной беседы, подготовленной Талейраном, императоры говорили о женитьбе Наполеона и произнесли имя младшей дочери Павла I. В то время Анна Павловна только что вышла из детского возраста, и вопрос о ее замужестве мог быть рассматриваем только как желательное будущее. С тех пор прошло тринадцать месяцев. Великой княжне было почти пятнадцать лет. Можно было предполагать, не имея, конечно, безусловной в том уверенности, что с тех пор физически она настолько развилась, что можно думать о ее замужестве. Ее чрезмерная молодость, которая предоставляла известные затруднения в то время, по-видимому, не была уже препятствием <…>. После разговора в Эрфурте сватовство не должно было вызвать в Петербурге удивления. Казалось, что на этой уже подготовленной почве все пойдет легче и скорее, чем в другом месте. Для Наполеона, по его собственному признанию, "было требованием безусловного приличия" никоим образом не искать другой партии прежде, чем он не переговорит окончательно с Россией. По его словам, если бы он пренебрег этим долгом приличия, этим обязательством, которые налагала на него дружба, он рисковал бы нанести новый удар согласию двух дворов и дать царю законный повод к неудовольствию и обиде".

По сути, такой семейный союз, если бы его удалось заключить, должен был убедить обоих монархов в искренности их взаимных чувств. По мнению Альбера Вандаля, "Александр нашел бы в нем доказательство, что Наполеон остается непоколебимо верным в своем предпочтении и в своих симпатиях. Со своей стороны, и Наполеон получил бы наконец от России столько раз и так горячо просимое доказательство ее дружбы".

Александр всегда умел говорить красиво и никогда не жалел обещаний, но каждый раз, когда дело шло о том, чтобы проявить свою дружбу к Наполеону на деле, он под разными предлогами уклонялся. Точно так же все получилось и с согласием на брак с его сестрой.

Для начала Александр заявил, что такой семейный союз является его самым дорогим желанием, но дело зависит не от него: право решения принадлежит его матери. По большому счету, это было правдой: вдовствующая императрица пользовалась полной властью над своими дочерьми и выдавала их замуж по своему усмотрению.

Арман де Коленкур знал об этом, и он счел своим долгом проинформировать об этом Наполеона в письме, написанном 4 февраля 1809 года. "С первым предложением, равносильным официальному, — писал он, — обращаются к матери". Но Наполеон. по словам Вандаля, "считал себя слишком крупной величиной, чтобы идти этим путем. Что ему за охота считаться с волей женщины и почтительно отдавать на ее усмотрение дело великого государственного значения? Кроме того, он считал невозможным, чтобы Александр, хозяин в империи, не был бы таковым и в своей семье".

В любом случае письмо Колен кура так и осталось без ответа. С другой стороны, во второй половине ноября 1809 года он приказал генералу начать переговоры. А 16 декабря того же года официально вступил в силу его развод с Жозефиной.

Соответственно, Александру I было направлено письмо, в котором Коленкур писал: