Александр I

На самом деле от зоркой Екатерины не укрылась страсть фаворита к великой княгине, но она не принимает всерьез этот флирт, который, она в этом убеждена, к успеху не приведет. Эта пикантная история будет добрым жизненным уроком для молокососа Александра. Такому уроку императрица не прочь и поспособствовать. Платон Зубов, прозванный Зодиаком, развлекает императрицу рассказами о перипетиях своего дерзкого волокитства, что настраивает ее на игривый лад, но, стоит ему забыться, она одергивает его, и он, страшась опалы, замыкается в себе. Впрочем, воздыхатель, желающий обольстить Елизавету, выбрал момент неудачно: говорят, она беременна. Публичные толки о ее положении оскорбляют молодую женщину, тем более что новость – ложная. «Императрица уверена, что я беременна, и радуется этому, – пишет она своей подруге княгине Головиной. – Великого князя-отца уведомил мой дражайший супруг. Посудите, каким стыдом все это для меня обернется, когда правда выйдет наружу… Есть и другое затруднение: императрица сообщила об этом Зодиаку. Открой я императрице правду, она тотчас и это ему передаст… Согласитесь, до какой степени неприятно, что этот Зодиак осведомлен обо всем, что происходит со мной. И зачем императрица все ему передает?.. Он задает дурацкие вопросы о том, что его совершенно не касается, и я его не выношу. Что ему за дело до моего здоровья?»

Императрица, узнав, что надежды ее не оправдались, горько разочарована. Ее невестка, великая княгиня Мария Федоровна, избаловала ее своей плодовитостью, и Екатерине нелегко примириться с мыслью, что жена внука не сразу подарит ей правнука, на которого она вправе рассчитывать. Как это огорчительно для династии! Кто виноват в этом? Бесплодна Елизавета или бессилен Александр?

Навязчивая мысль о преемнике преследует Екатерину, и она укрепляется в намерении изменить порядок престолонаследия, отстранив от трона Павла, неспособного достойно продолжить ее дело, и объявив наследником Александра, от которого ждет чуда. Предстоит заручиться согласием заинтересованного лица. Конечно, по вине Лагарпа он набрался либеральных идей, которые когда-то разделяла и сама Екатерина и от которых отказалась, напуганная французской революцией. Александр же не нашел ничего лучшего, как расхваливать статьи французской конституции перед изумленными придворными, да еще вступил с ними в спор. Разумеется, можно быть одновременно и свободолюбивым, и самодержавным, – она знает это по собственному опыту, и ее беспокоят не политические пристрастия Александра, а отсутствие у него вкуса к власти.

Она не ошибается, считая, что он лишен монархических амбиций. Александр, выросший при дворе, его возненавидел, ему противны плетущиеся здесь интриги, а еще противнее та, кто правит этим миром, пропитанным ложью, раболепством и завистью. Он осуждает в бабушке и старую любве-обильную женщину, и деспотичную владычицу. Конечно, он, по своему обыкновению, выказывает ей всяческое почтение и привязанность, но за ее спиной нередко дает выход давно копившимся гневу и презрению. А брат Константин, не стесняясь, издевается над ее слабостями. Братья наперебой в пух и прах разносят августейшую бабку, перед которой трепещет вся империя. В письме от 10 мая 1796 года к своему другу Кочубею Александр пространно анализирует свое положение при дворе: «Да, милый друг, повторяю снова: мое положение меня вовсе не удовлетворяет. Оно слишком блистательно для моего характера, которому нравятся исключительно тишина и спокойствие. Придворная жизнь не для меня создана. Я всякий раз страдаю, когда должен являться на придворную сцену, и кровь портится во мне при виде низостей, совершаемых на каждом шагу для получения внешних отличий, не стоящих в моих глазах медного гроша. Я чувствую себя несчастным в обществе таких людей, которых не желал бы иметь у себя и лакеями, а между тем они занимают здесь высшие места, как, например, князь Зубов, Пассек, князь Барятинский, оба Салтыкова, Мятлев и множество других, которых не стоит даже и называть… Одним словом, мой любезный друг, я сознаю, что не рожден для того сана, который ношу теперь, и еще менее для предназначенного мне в будущем, от которого я дал себе клятву отказаться тем или другим способом…

В наших делах господствует неимоверный беспорядок; грабят со всех сторон; все части управляются дурно… Мой план состоит в том, чтобы, по отречении от этого неприглядного поприща (я не могу еще положительно назначить время сего отречения), поселиться с женою на берегах Рейна, где буду жить спокойно частным человеком, полагая свое счастье в обществе друзей и изучении природы»…