Александр I

– А лекарства, господин доктор, вы не пришлёте? – спросила Анна.

– Зачем? Больному теперь нужен безусловный покой и хорошая пища, выздоровление пойдёт своим чередом. Впрочем, завтра я у вас ещё побываю, поговорю с больным, и на этот раз уже о вас, Анна.

– Нет, нет! Ради Бога, обо мне ни слова!

– Как хотите.

– Вы даёте, доктор, слово, что не будете говорить с князем обо мне?

– Анна, вы редкая, святая девушка! – Доктор крепко пожал её руку и вышел.

Анна вышла проводить его.

Между тем Гарин не спал и слышал весь разговор, происходивший между доктором и Анной. Заинтересованный разговором, он притворился спящим и не проронил ни одного слова.

«О, милая, добрая! Да, да, ты – моя невеста! Напрасно ты разуверила, в этом доктора. С первого взгляда на тебя сердце подсказало мне, что ты будешь моей женой. Доктор прав: твоя услуга не имеет цены! Я увезу тебя далеко отсюда, и мы никогда не расстанемся…»

Князь Сергей предавался своим первым сладким мечтам.

– Вы уже проснулись, князь? – входя, спросила Анна.

– Я не спал, Анна, – с какою-то особой торжественностью ответил Сергей. – Я слышал всё, моя милая, дорогая невеста.

Анна была в сильном замешательстве. Обрадовалась и… испугалась.

– Нет, князь! – сказала она. – Вы шутите. Какая же я вам невеста?! Мы слишком далеки друг от друга. У вас есть всё – у меня ничего. Да и ваши родители никогда не согласятся на этот брак.

– Об этом не беспокойся, Анна! Отец и мать меня любят и согласятся на мой выбор. Как только я поправлюсь, мы уедем отсюда в Петербург, а оттуда в Каменки – в нашу усадьбу. Там и повенчаемся.

– Я сильно боюсь, что этот прекрасный план расстроится, – вздохнула Анна.

Вошёл старик Гофман.

– Господин Гофман, отдайте мне свою дочь, – встретил старика Гарин.

– Я вас не понимаю, князь! – удивился Гофман.

– Я хочу жениться на вашей дочери.

– Вы не шутите? – с волнением спросил старик.

– Этими вещами не шутят.

– Господь да благословит и утвердит ваш союз! – с чувством проговорил Гофман, обнимая князя и дочь.

В этот день в одиноком домике старика Гофмана царила большая радость.

ГЛАВА XIX

Князь Гарин скоро поправился настолько, что мог ходить по комнате, и стал готовиться в дорогу. Гофман с дочерью должны были ему сопутствовать. Нелегко было старику расставаться с фермою – он так привык к своему углу. Зато Анна счастливой и весёлой ехала в Россию, где ожидал её брачный союз с милым, ненаглядным женихом.

У Гофмана была тройка сытых лошадей. Он приказал работнику Иоганну запрячь их в крытые сани; сюда они положили всё необходимое в дороге и втроём – Гофман с дочерью и князем – тронулись в путь. Своё хозяйство старик сдал в аренду одному из своих соседей-фермеров.

Без особых приключений наши спутники доехали до Петербурга. Князь нанял для Гофмана и Анны на время небольшую квартирку, а сам поселился на своей старой. Первым делом его было явиться к своему полковому командиру. Старый боевой генерал принял князя очень ласково.

– А мы, князь, отчаялись видеть вас в живых и думали, что вы или убиты, или утонули. Главнокомандующий наводил о вас справки; от вашего батюшки, князя Владимира Ивановича, я получил письмо, в котором он просит меня сообщить о вас, но, к сожалению, я и сам ничего не знал до настоящего времени, – сказал генерал, крепко пожимая руку Гарина.

Генерал попросил князя рассказать о том, где он находился в последнее время. Гарин удовлетворил его любопытство, умолчав только о своей любви к Анне.

– Вы, князь, геройски сражались и состоите в списке георгиевских кавалеров, с чем вас от души и поздравляю, – сообщил ему полковой командир, когда Гарин окончил свой рассказ.

Князь поблагодарил генерала и отправился к своему приятелю, ротмистру Зарницкому, которого и застал лежавшим на диване, с длинною трубкою в зубах.

– Ба, ба, приятель! Да ты откуда? С того света, что ли?

Пётр Петрович быстро встал с дивана, бросил в угол трубку и заключил в могучие объятия своего закадычного друга и сослуживца.

– Не ждал, не гадал тебя видеть, ей-богу! Уже хотел панихиду по тебе отслужить. Ну, садись, рассказывай.

– Сейчас, дай отдохнуть.

– Отдохни, голубчик! Да как ты, брат, переменился, похудел – тебя не узнаешь.

– Долго болен был, – ответил князь.

– Не томи, рассказывай. Впрочем, погоди, за завтраком расскажешь. Эй, Щетина, завтрак, живо!

– Зараз, ваше благородие, зараз! – просовывая голову в дверь, ответил старый денщик.

– Не забудь бутылочку винца принести.

– Не забуду! На радостях надо выпить, ваше благородие! На что я – и то для такого дня маленько клюкну.

– Клюкни, Щетина! Разрешаю!

– Покорно благодарю, ваше благородие!

– Ну, пошёл, неси завтрак!

– Зараз, ваше благородие.

Спустя немного Щетина принёс на подносе завтрак и бутылку дорогого вина. За завтраком князь Гарин рассказал своему приятелю, как он попал на ферму к старому Гофману, как полюбил его дочь. Сергей ничего не скрыл от друга и с жаром описывал, как Анна во время его тяжёлой болезни ходила за ним, как она просиживала у его постели долгие ночи.

– Ах, Зарницкий, если бы ты знал, как я люблю её!

– Вижу, брат, вижу; по твоим словам, девушка хорошая, добрая.