Александр I

Я не могу принять объяснений, которые Вы приводите… Вы единственный, на чье сотрудничество я мог целиком положиться, Вы, который так часто повторял мне, что не считая Вашей преданности нации, Вами движет личная ко мне привязанность, Вы единственный вопреки всему этому забываете Ваше значение для Империи и торопитесь покинуть управляемый вами участок в то время, когда Ваша совесть должна вам подсказать, насколько невозможно будет Вас заменить^[104].

Именно Аракчеев смог убедить царя не оставаться при армии в 1812 году.

Войны со Швецией и Оттоманской империей

Тильзитский мир положил конец периоду российского влияния на Центральную Европу, но дал Александру возможность защитить интересы России на севере против Швеции и на юге против Оттоманской империи. По ходу дела он снова столкнулся с конституционализмом в лице присоединенной к России Финляндии, принадлежавшей прежде Швеции.

Швеция отказалась присоединиться к Континентальной блокаде против Британии, и Александр использовал это как оправдание для нападения на нее в 1808 году. Он был не столь озабочен экономическими проблемами, как стратегической угрозой, которую могла представлять Швеция для России в Балтике, если бы добилась союза с Британией. Наполеон казался вполне удовлетворенным тем, что Россия отвлечена на севере, частично оттого, что, пусть лишь номинально, это было в защиту его Континентальной системы. Он даже предложил предоставить России французские войска, но в итоге (и, вероятно, к облегчению Александра) они оказались слишком заняты войной в Испании с лета 1808 года, чтобы привлекаться куда-нибудь еще.

Русская армия быстро победила шведов в Финляндии (примерно 24 000 русских столкнулись с 20 000 шведских и финских войск, правда, плохо оснащенных и слабо подготовленных к войне). Они держались только с помощью гарнизона крепости Свеаборг, которая контролировала подход с моря к Хельсинки. Когда в мае эта крепость сдалась, что сопровождалось обвинениями в измене, путь к Хельсинки стал открыт, и Александр объявил присоединение Финляндии к Российской империи. Однако партизанская война в Финляндии продолжала досаждать русским, и только отчаянное наступление на Стокгольм по льду Ботнического залива в начале 1809 года, закончившееся свержением короля Густава IV, окончательно подтвердило шведскую капитуляцию. При заключении Фредрихсгамского мира в сентябре 1809 года Финляндия и Аландские острова (имеющие в Балтике стратегическое значение) были окончательно переданы России, а Швеция, к тому же, согласилась присоединиться к Континентальной блокаде Британии. 18 сентября Александр писал сестре Екатерине, пытаясь, возможно, снова обрести ее поддержку после осуждения ею Тильзитского договора:

«Этот мир является именно тем, чего я добивался. Я не смогу достаточно возблагодарить Всевышнего. Передача России всей Финляндии до Торнео [река] с Аландскими островами, присоединение к Континентальной и закрытие для Англии портов, наконец, мир с союзниками России; и все это достигнуто без посредников. Здесь есть чему спеть великолепный „Те Deum Laudamus“, не далее чем завтра в Исакии, со всей военной церемонией, со всем блеском!»^[105]

Война была успешной, но она была непопулярна в России. Многим россиянам казалось, что Александр был всего лишь пешкой Наполеона, позволив отвлечь себя от настоящей заботы России о судьбе Центральной Европы и Балкан. Многим Финляндия не казалась ценной наградой, а нападение на Швецию, с которой Россия поддерживала хорошие отношения, критиковалось как несправедливое и ненужное.