Александр Башлачёв: исследования творчества

В отличие, например, от иеромонаха Романа, написавшего в те же 80-е многие свои замечательные песни, так же, как и башлачёвские, выраставшие из авторской песни, дышащие жаждой веры, — «Прибит на крест моей неправдой» или «Все моя молитва превозможет», или «Что, Адам, сидишь ты против Рая…», Александр Башлачёв искал выход в совершенно других ритмах и мелодиях, образах и темах.

Надлом и надрыв, которые не находили никаких возможностей для выхода в иное музыкально-поэтическое качество, рано или поздно должны были «выесть» тот тонкий и хрупкий материал, каким была душа поэта. Как ни парадоксально, он оказался пленником самого себя. «Там человек сгорел» — самое, наверное, точное определение пути его лирического героя. Психологи говорят, что тяжелейшая ноша для человека — ноша обиды, гнева и вины. Так случилось, что Александру Башлачёву дано было стремиться переплавить их одновременно в музыкально-поэтическую речь. Каково под этой ношей? Послушайте его песни, прочтите стихи…

Время собирать камни: евангельские и фольклорные образы в поэзии Александра Башлачёва (Лидия Дмитриевская)

«Я стану хранителем времени сбора камней»

А. Башлачёв. Черные дыры

«Талант попадает в цель, трудно достижимую, гений попадает в цель, которую никто не видит»

А. Шопенгауэр

Лидия Дмитриевская, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник, доцент кафедры филологического образования Московского института открытого образования

Александр Башлачёв родился и жил в атеистическую советскую эпоху, в городе труб, закопченного неба, с единственной церковью, и то без куполов (купола восстановили в год смерти Башлачёва — 1988). Город Череповец вырос под стенами Воскресенского монастыря, но в XX веке превратился в придаток металлургического комбината. История города отражает судьбу страны.

В стремлении стать выше действительности одни в своем творчестве приподымаются лишь до уровня отрицания и критики свысока, а другие способны вознестись до истинной любви (даже в критике). Наверное, этим во многом определяется и смысл творческого пути, в том числе и у А. Башлачёва:

«Я… очень люблю жизнь, люблю страну, в которой живу, и не мыслю себе жизни без нее и без тех людей, которых я просто вижу. Я всех люблю на самом деле, даже тех, кого ненавижу. Едва ли я смогу изменить их своими песнями, я отдаю себе в этом отчет. Но ничего не проходит бесследно. И пусть это будет капля в море и именно в море. То есть я ее не выпью сам. Если я брошу свое зерно, и оно даст всходы, и будет не одно зерно, а — сколько там, в колосе, зерен, десять, или тридцать, или пятьдесят — я считаю, что прожил не зря… Я пытаюсь, слушая свою душу, не глушить ее и петь так, как поется. И ничего не придумывать»[38].

Даже в этой небольшой части интервью можно почувствовать, что язык Башлачёва дышит метафорами. В устной неподготовленной речи при желании легко проследить, каким образом формируется мысль, и нельзя не удивляться, как естественно, безыскусно и при этом очень эмоционально она бежит у молодого поэта (интервью длится полтора часа), насыщаясь по ходу заново рожденными или уже спетыми метафорами. Слушатель или читатель может не понимать смысла весьма необычных образов в песнях Башлачёва, но обязательно чувствует их несочиненность, неискусственность, искренность. Поэтому и читатель, и слушатель, не всегда понимая, воспринимает их как свое. Нам близко только то, что «…мы чувствуем, что это естественно, что это не искусство, что это не придумано. Главное, чтобы пела душа. А там будет видно, какая твоя душа»[39].

Призывая коллег рок-поэтов вернуться к своим корням, Башлачёв и сам ведет поиски новых способов выражения мысли через возвращение к исконно русским жанрам: частушке, русской народной песне, былине… Недаром Башлачёва шутя называли «русским народным рок-поэтом».