Александр Александров. Ансамбль и жизнь

Пройдут чуть более года, и песня будет востребована на всей территории большой страны. А тогда, «когда сюиту о Котовском принимали в политуправлении, все номера понравились, кроме последней песни: „Смуглянку“ вычеркнули. Так начался ее тернистый путь». Это признание принадлежит кандидату исторических наук Василию Цицанкину. Официально отвергнутая, она нашла свою дорогу к сердцам слушателей, став в итоге одной из самых популярных в репертуаре ансамбля песни и пляски Александрова.

О тандеме и о творческих возможностях упомянутых Я. Шведова и А. Новикова можно напомнить следующее: «Перед войной самой известной песней на стихи Шведова был „Орленок“ („Орленок, орленок, взлети выше солнца…“), сюжет которого относился к Гражданской войне в Беларуси. Занятно, что второе рождение „Орленка“ случилось, как и у „Смуглянки“, во время Великой Отечественной: строки „не хочется думать о смерти в шестнадцать мальчишеских лет“ – прекрасная поэтическая иллюстрация к любым военным переживаниям. А у Новикова основные песенные достижения были уже послевоенными: сегодня у всех на устах „Эх, дороги“ (1945) и „Гимн демократической молодежи мира“ („Песню дружбы запевает молодежь, молодежь…“, 1947)»[30].

В 1942 году Новиков был худруком эвакуированного в Свердловск Центрального профсоюзного ансамбля песни и пляски. Именно тогда он вспоминает о «Смуглянке», чтобы превратить ее в ставший популярным в народе «жанр»: «песню мести», «песню гнева». Шведов откликается на просьбу композитора и высылает тому отредактированный текст. Новиков восстанавливает ноты (к тому времени сохранились лишь черновые наброски). Готовое произведение среди прочих он отнес руководителю ансамбля песни и пляски Александру Александрову и, на удивление автора, маэстро выбрал именно «Смуглянку».

Сам Новиков вспоминал:

«Как-то в 1944 году мне позвонил художественный руководитель Краснознаменного ансамбля А. В. Александров и спросил, нет ли у меня новых песен. Я принес ему несколько новинок, в том числе и „Смуглянку“. К великому моему удивлению, именно эта веселая, лирическая песенка про любовь молдавской девушки больше всего понравилась прославленному музыканту».

Однако и это еще не стало триумфом замечательной песни! Хотя уже зазвучало призывно, многоголосо:

…А смуглянка-молдаванка
Отвечала парню в лад:
– Партизанский, молдаванский
Собираем мы отряд.
Нынче рано партизаны
Дом покинули родной.
Ждет тебя дорога
К партизанам в лес густой.

Раскудрявый клен зеленый, лист резной,
– Здравствуй, парень, забубенный, мой родной, —
Клен зеленый, да клен кудрявый,
Да раскудрявый, резной!

Премьера песни состоялась в том же году в Концертном зале имени Чайковского, выступление транслировали по радио. Казалось бы – песня есть, благодарный слушатель – есть, а славы или признания – нет. Запутанная, почти детективная история «Смуглянки» продолжилась.

Концертный зал имени П.И. Чайковского на Триумфальной площади. 1940-е гг.

«…песню ожидала новая трудность, описанная Анатолием Новиковым в заметке, посвященной „Смуглянке“. Порознь у оркестра и хора исполнение песни проходило на ура, но вместе ничего не получалось. Солист Николай Устинов предложил Александрову, чтобы запевал не тенор, а баритон, музыканты тоже стали играть ниже, и кантата наконец зазвучала. На концерте в зале имени Чайковского 7 ноября 1944 года „Смуглянку“ дважды исполняли на бис. Новиков писал: „Концерт шел в эфир. „Смуглянку“ услышало множество слушателей. И скоро стали поступать заявки от ансамблей на песню, на ноты, приезжали посыльные“».

Набирающую популярность «Смуглянку» Александров включил в программу Всесоюзного конкурса на лучшую песню о ВОВ, но жюри эту песню проигнорировало. Дальше – больше, песня постепенно стала уходить из официального репертуара. «„Смуглянка“ легла на полку – разъяснил Василий Цицанкин. – Цензоры говорили: „Какие могут быть партизанские движения в Молдавии? Нет!“.