Александр Абдулов. Необыкновенное чудо

В том, что я попал в театр, не последнюю роль сыграли гены. Нет-нет, не следует, подобно многим, тут же ошибочно предполагать, что я – прямой наследник замечательного актера Осипа Наумовича Абдулова, но и мой отец, Гавриил Данилович Абдулов, имел самое непосредственное отношение к театральному искусству. Он был режиссером, одним из организаторов первого русского театра в Узбекистане. Так что когда меня спрашивают: «Вы – сын Абдулова?», – я, нисколько не греша против истины, отвечаю утвердительно…

Нетрудно дорисовать дальнейшее: ребенок, большую часть дня проводивший в театре… запах кулис… Короче говоря, после окончания школы я поехал сдавать экзамены в театральное училище и… провалился.

Если быть точным, то в «свой» театр я попал не после, а до окончания института. На профессиональных подмостках я дебютировал, еще будучи студентом.

Я не делю сыгранные роли на «этапные» и «проходные». Все они – будь то Медведь в «Обыкновенном чуде» или адвокат Рамкопф в фильме «Тот самый Мюнхгаузен», Митя в картине «С любимыми не расставайтесь» или десятки иных ролей, сыгранных и на подмостках нашего театра, и в кино, – мне дороги. И если что-то не получилось, полагаю, со стороны это виднее, тем не менее не следует думать, что такие досадные неудачи были заранее запрограммированы, – понятное дело, что для меня самого они были особенно огорчительны…

…Я готов подписаться под тем, что артист не должен отказываться от предлагаемых ему ролей, хоть в театре, хоть в кино… Актер – это такая же профессия, как и многие другие. Лишите, к примеру, столяра-краснодеревщика возможности в течение года заниматься своим ремеслом – и он неизбежно утратит с годами приобретавшиеся профессиональные навыки… То же в равной степени относится и к артисту. «Что наша жизнь? Игра!» – говорим мы и полушутя, и всерьез; и действительно, не играя длительное время (на сценических или эстрадных подмостках, перед кино– или телекамерой), мы, актеры, теряем очень многое.

Ждать годами желанной роли, отказываясь от любых иных предложений, в наши дни нельзя. Даже звезды мирового экрана снимаются не только у признанных мастеров режиссуры, но и у кинематографистов-«середняков», и их никто не упрекает во всеядности.

Более серьезная, на мой взгляд, опасность, подстерегающая актера, – бездумная эксплуатация режиссерами его внешних данных, типажности. Этим грешит, в первую очередь, кинематограф. В театре, в нашем в частности, все обстоит несколько иначе. Марк Захаров, давно зарекомендовавший себя не только оригинально мыслящим режиссером, смелым экспериментатором, но и бережным наставником артистической молодежи, стремится всегда создать условия для максимально полного проявления творческой индивидуальности любого артиста. К примеру, приступая к работе над «Оптимистической трагедией» Всеволода Вишневского, Марк Захаров совершенно неожиданно для многих поручил роль Комиссара… Инне Чуриковой, роль Вожака – Евгению Леонову, а роль Сиплого – мне… Уже тогда многие высказывали сомнения по поводу грядущей судьбы спектакля. Но театр доказал сомневающимся, что наша труппа способна решать постановочные задачи любой степени сложности…

Ленком ныне по праву считается едва ли не самым популярным театром Москвы, да и за ее пределами вряд ли найдется еще один столь же живой и плодотворно работающий сценический коллектив. Не только на премьерах, но и на уже давно включенных в репертуар спектаклях у нас аншлаг. В Париже в течение двадцати восьми дней мы показывали «“Юнону” и “Авось”» – и ни разу в зале не было ни одного пустого места, хотя театральные билеты здесь стоят гораздо дороже, чем у нас…

Марк Захаров, образно говоря, «без отрыва от производства» завершил работу над своим очередным телефильмом по пьесе Григория Горина – «Дом, который построил Свифт». В ней я исполняю роль Гулливера, а в семисерийной телеверсии романа Жюля Верна «Дети капитана Гранта» предстану перед многомиллионной аудиторией в облике предводителя банды – Боба Дегтя.

Как и в уже шедшем на экранах «Карнавале», в киноленте «Самая обаятельная и привлекательная» я снимаюсь вместе с Ириной Муравьевой.

Пожалуй, самая трудная из моих теперешних театральных работ – Лаэрт во второй за последние годы постановке «Гамлета» на сцене Ленкома. Главные роли репетируют: Олег Янковский – Гамлета, Инна Чурикова репетирует роль Гертруды, Александр Збруев – роль Короля, недавно перешедший в нашу труппу Михаил Козаков репетирует Полония… Им, как видите, повезло, а самая неблагодарная роль досталась мне. Ведь по сложившейся традиции, Лаэрт в трагедии Шекспира – фигура сугубо функциональная… Но в нашем спектакле этот персонаж, по замыслу постановщика, известного кинорежиссера Г. Панфилова, должен наконец обрести «лица необщее выраженье», предстать перед зрителями поистине трагической фигурой, едва ли не равной самому Гамлету…