Алекс старший

   Теперь и я сам с той же бешеной частотой совершал возвратно поступательные движения. Наверно, со стороны, наше соитие скорее стало похоже на крупную быструю дрожь при конвульсиях. Кто тут кого принуждал и насиловал, было уже сказать трудно, ибо я не мог себя контролировать. Я себя не помнил.

   Вместо моего я, был Зверь. Зверь живущий где-то глубоко во мне и подчиняющийся только инстинктами и желанию. Когда я вызывал его сам, мог контролировать или ограничивать. Но сейчас, разбуженный и оставшийся один, спасая мой разум, он не давал ему проснуться.

   Очнулся мой разум, только когда я наполнил ее своим семенем. Насытившись, зверь немного отступил.

  Но не ушел, ибо еще сильна была волна инспирированного ее чувствами и этим соитием, поднявшегося во мне желания. Что есть мой зверь? Инстинкт, память предка, сумасшествие?

   Мама, едва я кончил и замер начав приходить в себя, рванула меня вниз, и буквально бросив на кровать оседлала. Смазав текущим из себя хулигана, что более походило на сильную и страстную мастурбацию, вставила в свою попу.

   Слабые попытки противиться, потонули в повторившемся действии. Обливая меня потом, она склоняясь ко мне, снова все ускоряясь заскользила своим телом по моему. Обдавая новыми, усиливающимися с продолжением движений волнами животного желания, страстно шепча нескончаемое

  - Давай! Давай! Еще! Быстрей!

  И вновь я потерял связь с реальностью оглушенный водопадом инспирированного этим собственного желания, сладострастия и радости. Последнее было настолько сильно, что в какой-то момент буквально все затмило. Угасло оно только вытесненное возросшим в результате действий обоих, пиком сладострастия.

   Его удары, при эякуляции совмещенные с физическими, когда на пике истечения семени я вонзал себя в нее, чуть отодвинули границу безумия. Сил не осталось. Вернее они были, физические. Перестройка тела давала о себе знать. Но психически я был давно раздавлен, сдался и лежал не двигаясь.

   Мама не обращая на это внимание, опять быстро достала меня из себя и войдя на меня вагиной начала все делать сама страстно и необузданно. Закрыв глаза и кусая губы. Но я уже чувствовал, что наступает насыщение. То безумие что охватило ее, понемногу отступает. Когда она испытав очередной оргазм, временно обессилив и окончательно пересытившись, почти успокоилась. Вся потная, оперлась на мои плечи и дрожащим голосом сказала.

  - Я думала. Решила. Что все кончилось, тогда. Все забыла. Все! Думала, все в прошлом.

  Переведя дыхание, добавила уже тише

  - Я столько лет себя обманывала, что поверила себе.

  Она тряхнула головой и меня обдало дождем пота с ее мокрых волос. И уже вполне нормальным но тихим голосом, обдавая меня чувством печали и горечи продолжила.

  - Он всегда был рядом. В тебе. Каждую секунду с зачатия до рождения. С первого крика, до этой минуты. Знала, но заставила себя не верить.

   Убрав от лица волосы она выпрямилась и встала. Уже спокойно. Будто ничего не случилось, сказала

  - Пойдем вымоемся.

   Я сев и не понимая, как себя вести сглотнул, прочищая горло

  - Может не стоит?

   Мама как-то беззаботно засмеялась и махнула рукой

  - Стоит, не стоит. Уже сделано! Идем.

   Взяв меня за руку, как в детстве, повела мыться. Если бы не пояс к которому крепились чулки, сейчас насквозь мокрые от пота, и в потеках моего семени. Я бы точно подумал, что вернулся в прошлое. Когда мать, также водила меня в детстве с собой купаться.

   Кстати с минуты, когда она получила последний мой, а затем свой оргазм. Между нами будто захлопнулась дверь. От нее шла только ровная волна тепла и любви. Не смотря на все произошедшее, и может быть то что может произойти еще, я любил ее и ничего это не могло изменить. Ни мои познания в психологии, ни твердая мужская рассудочность, ни социальные рамки. Она была моя мама, которая долгие годы и сейчас дарила мне свою любовь и жила ради меня.

   Заключив таким образом с самим собой пакт, о черт его знает чем, я успокоился и решил оставить все так как оно было, ибо произошедшее между нами в итоге ничего не меняло.

   В ванне она вымыла меня и себя. И только раз дала намек на происходящее, когда высушив волосы и уступив мне сушилку, мягко улыбнувшись наклонилась и поцеловала хулигана. Шепнув

  - Спасибо.

   Нет, точно я ему придумаю намордник, или специальный чехол с большим замком, женщины выказывают ему обожание и любят больше чем меня, вон и мать туда же...