Алекс и другие

10 ноября 1965 года в Тусоне внезапно был арестован сын разбогатевшего врача роскошной клиники для миллионеров двадцатичетырехлетний Чарльз Шмид. Как выяснилось, на его совести три преступления: 3 мая 1964 года он убил дочь медсестры Алин Роув, а 16 августа 1965 года — двух сестер Фриц. Эти преступления так и остались бы нераскрытыми, если бы Чарльза Шмида не выдал его девятнадцатилетний приятель Ричард Бранс, который сам, несмотря на свой юный возраст, уже несколько раз попадал в полицию за темные дела.

Ниточка к раскрытию преступлений Шмида потянулась с совершенно неожиданной стороны: Ричард Бранс влюбился в шестнадцатилетнюю девчонку Кэти Мораф и буквально не давал ей прохода, требуя, чтобы она вышла за него замуж. Богатые родители Кэти не хотели такого зятя и пожаловались на него… в суд. Судья сказал Брансу, что он упечет его в тюрьму за проделки, на которые раньше он закрывал глаза, если тот не покинет немедленно город. Бранс уехал в штат Огайо, к своей бабушке. И вдруг оттуда он позвонил по телефону в полицию Тусона:

— Умоляю вас взять Кэти Мораф под охрану! Чарльз Шмид хочет ее убить.

— Что за шутки, — проворчал дежурный полисмен.

— Это правда! — воскликнул Бранс. — Он уже убил трех девушек — Алин Роув и сестер Фриц. Я знаю, где лежат их останки…

Два детектива немедленно вылетели в штат Огайо и привезли оттуда Бранса. Он указал в пустыне места гибели трех девушек. От Алин Роув не осталось даже костей — их растащили дикие звери, но на месте расправы нашли ее бигуди и обрывки трусов. Останки сестер Фриц сохранились: они были закопаны.

Назавтра полицейские отправились за Чарльзом Шмидом. Они нашли его у предоставленного ему родителями бунгало в большом фамильном парке; он спокойненько подстригал машинкой газон. Поразил полицейских лишь внешний вид этого голубоглазого, сильного молодого человека: его волосы были выкрашены в черный цвет, губы намазаны белой помадой, лицо покрыто бронзовой краской, на щеке налеплена искусственная большая родинка, а нос заклеен пластырем, хотя никакой раны там не было. Шмид не оказал при аресте никакого сопротивления.

Что же выяснило следствие?

Чарльз Шмид оказался вполне здоровым человеком. Он не был ни безумцем, ни алкоголиком. У него была, по американским стандартам, вполне благополучная семья. Детство проходило нормально. Правда, в школе он ленился и был средним учеником. Высшие оценки Чарльз Шмид получал только по физкультуре, все остальное его не интересовало.

В шестнадцать лет его исключили из школы за воровство. Возник скандал, но нежные родители решили, что во всем виновата школа и что при их капитале сынок сможет безбедно прожить и без образования. Когда Чарльзу Шмиду исполнилось двадцать, отец подарил ему бунгало в парке и гоночный автомобиль и полностью предоставил его самому себе. Все его покупки оплачивались по счетам без звука. Кроме того, ему давали наличными на карманные расходы шестьсот долларов в месяц.

Единственной проблемой этого молодого человека была забота о том, как убить время. Днем он бесцельно гонял на своем автомобиле по улицам, плавал в бассейне, заходил в кафе и рестораны, охотясь за девчонками, которые, кстати сказать, липли к этому богатому молодому кавалеру как мухи на мед. Ночи Чарльз Шмид проводил в ночных клубах или в собственном бунгало, которое он объявил «секс-клубом»; там он устраивал чудовищные оргии с малолетними девчонками. Родители глядели на этот разврат сквозь пальцы.

Девчонки из «лучших семей» Тусона млели перед Шмидом, их влекли к себе его грубые манеры, его необычайный грим, его бесстыдный цинизм. Во время оргий он рассказывал девчонкам лихие истории, от которых у них захватывало дух: подумать только, перед ними был самый настоящий гангстер, как в кино!

— Был у меня приятель шестнадцати лет, — рассказывал гостеприимный хозяин с бронзовым лицом и белыми губами. — Идиот! Он неосторожно вел машину и задавил мою любовницу. Ну, я его и наказал: отрубил ему обе руки, а потом прикончил…

Девчонкам было весело; казалось, они играют в увлекательную игру. Но вскоре выяснилось, что все это не игра, а нечто пострашнее. 31 мая 1964 года

Шмид вдруг предложил своим приятелям — Джону Сауиндерсу, девятнадцати лет, и очередной любовнице, семнадцатилетней Мари Френч, убить другую приятельницу — Алин Роув. «Чтобы рассеять скуку», — уточнил он.

Сказано — сделано. Шмид уложил в багажник своего автомобиля ящик пива и лопату, чтобы закопать труп, и вся компания поехала за Алин. Ее мать была на дежурстве в госпитале, а она сама уже спала; волосы ее были накручены на бигуди. Мари Френч ее разбудила: «Поедем развлечься в пустыне!» — «Поедем!» Алин, даже не сняв бигуди (как помнит читатель, именно они вспоследствии явились уликой против Шмида!), прыгнула в гоночный автомобиль приятеля, и веселая компания покатила дальше — в пустыню.