Алек

Я ударила его в грудь, заставив вздрогнуть, а затем рассмеяться.

— Только потому, что я постоянно с тобой ругаюсь, не значит, что я делаю это со всеми остальными. Никто не действует мне на нервы так, как ты, Алек Слэйтер.

— Правда? — засиял он.

Я уставилась на него разинув рот.

— Ты выглядишь гордым.

— Так и есть.

— Не стоит, я опасный человек для тех, кто выводит меня из себя, очень опасный человек.

Он улыбнулся.

— Тогда хорошо, что мы встречаемся, я бы не хотел, чтобы ты сделала мне больно.

Я засмеялась. — Ты болван.

— Болван, который встречается с тобой, но не знает тебя до конца. Давай исправим это прямо сейчас.

Мне стало любопытно.

— Как?

— Двадцать вопросов.

Я улыбнулась.

— Хорошо, я начну первой. Какой твой любимый цвет?

— Зеленый.

— Мой розовый, твоя очередь.

Алек почесал подбородок.

— Твое любимое занятие, кроме писательства?

— Легкое чтение. Что насчет тебя?

Он провел рукой по моим волосам.

— Бывать в DSPCA с животными.

Я вздохнула. — Знаешь, это на самом деле несправедливо, что ты и так горячий; но вдобавок ко всему тебе еще нужно помогать бедным животным, да?

Он усмехнулся.

— Тебе понравится, я свожу тебя туда, когда мы вернемся домой.

Я почувствовала, как в моем животе запорхали бабочки.

— Да, мне бы это понравилось.

Алек легонько сжал меня, а затем спросил:

— С кем у тебя был первый секс?

— Задай мне другой вопрос, на этот я не отвечу.

Он ухмыльнулся.

— Это двадцать вопросов, ты должна ответить. Как сказала бы Брона: «это закон».

Я отвернулась, чтобы он не увидел моей улыбки.

— Я не должна делать того, чего не хочу, плейбой.

Он ущипнул меня за ногу.

— Отвечай, большой ребенок.

— Хорошо... это произошло с Джейсоном... мне было двадцать два.

Алек долго смотрел на меня, не моргая.

Я опустила голову.

— Знаю, это унизительно.

Когда Алек коснулся моей щеки, я подняла взгляд.

— Это не унизительно, он манипулировал тобой.

Я пожала плечами.

— Я покончила с этим.

— Точно?

Прикусив щеку изнутри, я пожала плечами.

— У меня не осталось никаких чувств, но я все еще злюсь на него. Он использовал меня.

— Взгляни на это с хорошей стороны, по крайней мере, он навсегда застрял с твоей кузиной, а не с тобой.

Я знаю, что это хорошо, но мне сложно найти плюсы хоть в чем-то.

— Я не настолько оптимистичный человек, Алек. Я не ищу светлых сторон.

— Почему?

— Потому что в моем детстве не было светлой стороны, и я не представляла себе другую жизнь, потому что это было бы просто издевательством над собой.

Он накрыл мои сцепленные руки своими.

— Тебе было тяжело взрослеть?

Я слегка улыбнулась.

— У меня было все, пока я росла. Я жила с родителем, который был богат и покупал мне хорошие вещи. Я никогда не голодала и не нуждалась в чем-либо. У меня были крыша над головой и хорошее образование. На бумаге у меня было прекрасное детство.

— А не на бумаге?

Я несколько секунд пожевала свою нижнюю губу, прежде чем ответить.

— Я выросла в доме без любви. Моя мать — это просто женщина, которая родила меня, и ничего больше. Она не любит меня и никогда не любила. Она любит свои деньги, материальные вещи, и она любит Мику.

Я выплюнула ее имя и отвернулась, когда мои глаза наполнились слезами.

— Кила, — прошептал Алек.

Я покачала головой.

— Я не ревную из-за того, что моя мать предпочитает общаться с ней, а не со мной. Меня это просто очень злит. Я имею в виду, я ее дочь, а она не хочет меня, никогда не хотела, — прошептала я, быстро вытерев глаза. — Прости, я веду себя глупо.

— Перестань. Если ты так чувствуешь, то это не глупо. Я бы разозлился, если бы моя мать любила одного из моих братьев больше, чем меня, но, как и твоя, моя мать любила вещи, которые покупала, а не детей, которых она создала.

Я моргнула и повернулась к Алеку, который лежал на боку, наблюдая за мной.

— Твоя ма не любила?

Он безрадостно рассмеялся.

— Она любила, только не меня и не моих братьев.

Я снова моргнула, потрясенная тем, что кто-то, кто так отличается от меня, поделился со мной чем-то таким личным.

— А твой па?

Алек пожал плечами.

— Думаю, можно сказать, что мой отец не любил нас в традиционном смысле слова, но он показывал нам свою привязанность, держа поблизости. Моя мать игнорировала нас и, скорее всего, отдала бы всех на усыновление, если бы мой отец не нуждался в сыновьях для своего бизнеса.

Я нахмурилась.

— Ранее ты уже упоминал о бизнесе. Что за бизнес?

Он долго смотрел на меня, прежде чем ответил:

— Не хочу тебе говорить, ты будешь плохо думать обо мне.

Я почувствовала, как мои плечи поникли.

— Алек, прости, я ненавижу, что ты так считаешь. Я не думаю и не буду думать о тебе плохо. Ты мне действительно нравишься.

— Я тебе нравлюсь? — улыбнулся он.

Я игриво толкнула его в плечо.

— Я бы не согласилась стать твоей девушкой, если бы ты мне не нравился, хотя бы немного.

Алек приблизился ко мне.

— Я тебе нравлюсь только за мой голос, глаза и задницу. Я помню тот разговор в самолете.

Я рассмеялась и перекатилась ближе к нему. Он улыбнулся и, повернувшись на спину, притянул меня к себе на грудь. Я ухмыльнулась, когда выпрямившись, уселась прямо на него.