Алек

Я взглянула через плечо и увидела, как Алек обнял своих братьев. Мы с Броной переглянулись и улыбнулись друг другу. Повернувшись обратно, мы пошли вперед, ощущая на себе взгляды братьев Слэйтер.

— Они нас подловили, — пробормотала я.

Брона рассмеялась, а затем позвала на помощь, когда ей стало тяжело меня нести. Мгновением позже вокруг меня обернулась чья-то рука.

Я взглянула на Алека и улыбнулась, пока он удерживал меня рядом с собой. Брона держала меня за руку, которая все еще лежала на ее плече, помогая Алеку поднять меня по лестнице «Тьмы».

— Может ты понесешь меня? — спросила я Алека.

— Нет, ты должна оставаться в сознании.

— Я буду в сознании, обещаю, твой голос не даст мне заснуть.

— Ты настолько милая, что оставляешь маленькие следы в моем сердце.

Я взглянула на него сквозь головокружение.

— Продолжай этот сарказм, и я оставлю маленькие следы на твоем лице.

Алек посмотрел на меня и улыбнулся.

— Ты совершенство.

— А ты придурок.

Он рассмеялся. — Я Слэйтер, конечно же, я придурок.

— Точнее и не скажешь, — рассмеялась Брона.

Мы молча выбрались из клуба, вокруг было уже темно.

Я посмотрела на ночной город, мерцающий теплым светом, а затем взглянула на темное небо и глубоко вздохнула.

— Я рада, что все закончилось.

— А я рада, что Марко мертв, — пробормотала Брона.

Я посмотрела на нее, раскрыв глаза от удивления.

Она вздохнула.

— Я не злая, просто мир стал лучше без этого человека.

После нескольких коротких встреч с Марко, я могу только согласиться.

— Надеюсь Эйдин и Шторм в порядке.

— Ты слышала Кейна, с ними все хорошо. А твой щенок вместе с Эйдин и Бранной.

Я покачала головой. — Это-то меня и беспокоит, Шторм ненавидит Эйдин.

— Во сколько, Бранна сказала, мы должны быть на ужине? — спросила меня Эйдин.

— В пять, — ответила я.

Уже половина пятого, братья убьют нас. Бранна никому не позволит сесть за стол, пока мы не появимся.

Я посмотрела на Эйдин и улыбнулась, она нервничала. На ее лице все еще виднелись синяки, но они быстро заживали. Я чувствовала себя ужасно, из-за того, что ей пришлось пережить. Конечно, синяки и порезы, которые она получила в ночь нашего с Алеком знакомства, почти прошли, но теперь пострадала другая сторона ее лица.

Бедная девочка.

— Они поймут, мы были со Штормом.

— Ты была со ним с десяти утра.

Я пожала плечами.

— И что? Десять дней назад в него стреляли, оставь его в покое. Он еще не пришел в форму, поэтому все еще в ветлечебнице.

Эйдин заворчала.

— Он пользуется своим положением, я тебе говорю! Я видела, как он сидел, но, когда ты посмотрела на него, он быстренько улегся и начал жалобно скулить, пытаясь вызвать сочувствие. И кстати, в этой клинике, он с легкостью набрал почти пять килограмм.

Я рассмеялась.

— Ты сходишь с ума.

Эйдин как всегда была им недовольна, это заставило меня улыбнуться.

Все вернулось на круги своя. Десять дней назад меня похитили, но сейчас по мне этого даже не было видно. Дядя Брэндон сказал «не беспокоиться» и что он сам «все уберет». Я понятия не имела, что он сделал с телами Марко, Тоби и Томаса, и не хотела ничего знать, так что меня устраивало держаться в неведении.

Первые несколько дней после инцидента я очень нервничала и почти не спала по ночам. Мой дядя и братья Слэйтеры посоветовали мне двигаться дальше, это я и пыталась сделать.

— Что что вытворяешь? — внезапно закричала Эйдин, изумленно уставившись на машину, которая нас подрезала. — Какого черта?

Я фыркнула и опустила перед собой козырек, чтобы взглянуть на свое лицо. Когда увидела свое отражение, поморщилась. Мне пришлось наложить пять швов на бровь, но это было ерундой по сравнению с отеком и синяками на лице. К счастью, уже почти ничего не болело, и выглядело гораздо хуже, чем казалось.

— Я превысила скорость почти на пятнадцать километров, это все еще медленно для тебя? — прокричала она.

Я хмыкнула и подняла козырек.

— Где, черт возьми, эти придурки получили свои права? — огрызнулась Эйдин.

Я прикусила губу, когда машина перед нами, сменила полосу движения, не включив сигнал поворота. Лицо Эйдин так покраснело, что мне показалось, будто ее голова сейчас взорвется. Я с весельем наблюдала, как она опустила окно и заорала:

— Спасибо за поворотник, задница!

Я не выдержала — буквально катаясь на своем месте от смеха.

— Это что, Гарда (прим. пер. — полиция Ирландии официально называется Гвардией — Garda Síochána na hÉireann — «Гвардия Покоя Ирландии», в обиходной речи «garda» — «гарда») позади нас? — пробормотала Эйдин, проверяя зеркала. — Черт, это Гарда!

Я услышала сирену и засмеялась сильнее.

Нас точно арестуют.

— Кила задери платье! — зашипела Эйдин, съезжая на обочину.

Я уставилась на нее и спросила:

— Прости?

Она не сводила глаз с зеркала заднего вида, пока расстегивала несколько верхних пуговиц на своей блузке.

— Там двое полицейских, и они мужики. Я немного приоткрою сиськи, а ты свои ноги. Задери. Вверх. Свое. Платье!

— Ты меня разыгрываешь?!

Она метнула взгляд в мою сторону.

— Похоже, что я шучу?

Нет, не похоже, и это меня пугает.

— О Боже мой! — сорвалась я.

Господи, прости меня.