Алчность и слава Уолл-Стрит

Новость об «отступничестве» Дала вызвала в командах защиты Милкена и Drexel изрядный переполох. Должностные лица фирмы и адвокаты оказались меж двух огней: они утверждали, что Далу нечего сообщить обвинению (поскольку Милкен, разумеется, не совершал ничего противозаконного), и одновременно запугивали Дала. Тот, вероятно, по наивности, планировал и дальше заниматься в Drexel торговыми операциями. Однако его перевели из операционного зала на пятом этаже на второй этаж. Фирма объяснила свое решение тем, что в противном случае она не смогла бы обезопасить Дала от нападок коллег-трейдеров. Позднее Drexel резко понизила ему зарплату: в 1988 году он получил 23 млн. долларов, а в 1989 – лишь 5 млн. Лоуэлл Милкен перестал с ним разговаривать.

Все эти контрмеры оказались безуспешными: Дал стал первым полноценным сотрудничающим свидетелем обвинения из Drexel. Вскоре главный сейлсмен Милкена привел обвинителей в полный восторг, поскольку по роду занятий имел дело с бесчисленным множеством покупателей облигаций. Его ценность как свидетеля превзошла все их ожидания. Особенно сильное впечатление на них произвел рассказ об инсайдерской торговле в сделке с участием Diamond Shamrock и Occidental Petroleum и эпизод с открытым краном в туалете. То обстоятельство, что он имел детальное представление о махинациях Милкена со сбережениями и ссудами, открыло перед следователями совершенно новые перспективы. Дал, ничего не скрывая, терпеливо вел Кэрролла и Джесса Фарделлу сквозь загадочный, малопонятный для них мир торговли бросовыми облигациями.

Как и ожидали обвинители, «отступничество» Дала вызвало массовое желание сотрудничать со стороны других свидетелей. Имея в своем арсенале такого ценного свидетеля, как Дал, сотрудники прокуратуры отправили еще с полдюжины повесток, в том числе о привлечении к уголовной ответственности. Среди их получателей были личные помощники Милкена Геррен Пейзер и Уоррен Трепп.

Отправление повестки Пейзеру оказалось одним из удачнейших маневров государственного обвинения. Находясь в свое время в самом центре нелегальных операций с участием Дэвида Соломона, Пейзер являлся хранителем ценной улики – синей тетради-гроссбуха, которую он позднее отдал Лоррейн Спэрдж. Он был даже более важным потенциальным свидетелем, нежели Дал, о чем обвинители пока не знали. Пейзер, помимо того, был особенно податлив к нажиму с их стороны. Принятый в фирму в 1985 году, он работал в ней сравнительно недавно. Будучи сейлсменом низшей категории, он боялся, что в случае, если Милкен все-таки решит давать показания, первым, кого тот «сдаст», будет именно он, Пейзер. На шлепки по ладони, которыми он обменивался с Милкеном, и другие попытки снискать его расположение лестью Пейзер особо не полагался; о своих интересах он предпочел позаботиться сам.

Как только Пейзер получил повестку, он нанял вашингтонского адвоката Плато Качериса – бывшего партнера Уильяма Хандли, адвоката Треппа. Незадолго до этого Качерис представлял интересы Фона Холла, замешанного в скандале «Иранконтрас». Пейзер встретился с Качерисом в Вашингтоне и показал ему документы, тайком вынесенные из офиса Drexel в Беверли-Хиллз. «У меня есть по-настоящему компрометирующие документы, и я хочу заключить сделку», – твердо сказал Пейзер, всем своим видом демонстрируя необычайные уверенность и целеустремленность. «Почему?» – осведомился Качерис. Пейзер ответил, что он убежден в том, что, если он первым не пойдет против Милкена, Милкен ополчится против него.

Изучив бумаги Пейзера, Качерис понял, что они представляют собой сущий клад для правоохранительных органов. Среди них были такие, в которых, по словам Пейзера, имелись записи по согласованию счетов между Соломоном и Drexel, собственноручно сделанные Лоуэллом Милкеном. Пейзер утверждал, что Лоуэлл осуществлял надзор за всеми операциями с участием Соломона, включая махинации через Finsbury. He забыл Пейзер и о причастности к этим операциям самого Милкена. Он сказал, что, задав Милкену вопрос о тетради в синей обложке, он получил следующий ответ: «Спроси Лоуэлла. Он тебе все объяснит». Пейзер встречался с Лоуэллом дважды или трижды и, беседуя с ним, делал заметки. Когда Милкен спросил его, правда ли то, что в тетради зафиксированы все операции с участием Соломона, тот согласно кивнул. Но он предусмотрительно сохранил ряд наиболее компрометирующих документов.

Пейзер также вспомнил один изобличающий Милкена разговор. «Что ты делаешь?» – однажды спросил его Милкен, когда он копался в ящиках своего картотечного шкафа. «Собираю документы для предъявления по повестке», – ответил Пейзер. Далее Пейзер увидел, как Милкен выдвинул ящики собственного картотечного шкафа. Они были пусты. «Нет документов – нечего предъявлять», – сказал Милкен. Пейзер не передал адвокатам Drexel большинство компрометирующих материалов, но и не уничтожил их. Теперь он мог представить их обвинителям.