Альбуций

Романист Ареллий Фуск создал свой вариант того же сюжета, начав его с немого нищего: «Praeci-datur, inquit, lingua: genus est rogandi rogare non posse» (Пусть отрежут ему язык, сказал он: тот, кто не может просить, просит лучше говорящего). Я остановлюсь на этой фразе Ареллия: «Genus est rogandi rogare non posse», которую нахожу потрясающей. Мне думается, что именно на этом зиждутся наши жизни. Все мы просим, когда не умеем высказаться. В этом пункте Ареллий затрагивает такие глубины, каких Альбуцию достичь не удалось. Всякое понятие своего «я», все, что кажется нам в наших поступках глубинным выражением нашего «я», в действительности весьма обманчиво и вызывает сомнения в подлинности нашей сути, того, что напоминает роман, который мы рассказываем сами себе унылыми вечерами, когда нас гнетет печаль или одолевают неясные страхи. Все наше поведение подобно деревянной чаше, протянутой немым попрошайкой. Несколько месяцев, предшествующих рождению, и еще несколько месяцев после него калечат человека не хуже нашего предводителя нищих. В тот миг, когда наслаждение или подагра вырывают стон у человека, он ведет себя так же, как эти бедолаги. Если бы я имел несчастье родиться римлянином и меня попросили бы написать роман на этот сюжет, я бы вложил в уста главаря нищих такие слова: «Я только собиратель собирателей милостыни. А их матери всего лишь раздвигали ноги». Ареллий же написал: «Тебя сделали немым для того, чтобы ты добывал деньги. Разве были бы мы достойны вызывать жалость, будь мы здоровы и счастливы? Даже мать и та подходит к колыбели младенца лишь тогда, когда он плачет. На счастливого ребенка она и не взглянет. Оттого-то они и побросали своих детей, что те были счастливы. Хотите, чтобы женщина полюбила вас? Покажите ей багровый рубец от раны. Искалечьте себя!»

А вот слова Гавия Силона:

— Hic non facile stipem impetrat: etiamnunc aliquid detrahatur! (Этому попрошайке мало подают; ну-ка отрежьте ему еще что-нибудь!)

— Он не убивает. Он спасает. Он обучает искусству взывать к милосердию людскому.

— Он говорит: ты должен растрогать человека тем, чего лишен!

— Волчица вскормила своими сосцами двух первых подкидышей.

— Государству был нанесен серьезный ущерб: один из этих детей мог бы стать императором.

— А мог бы стать и святотатцем.

— Можно ли насмехаться над маленькими певцами, у которых отнимают добытые деньги?

— По крайней мере эти дети обучены пению и их пальцы искусно перебирают звонкие струны лиры.

Лабиен изображал предводителя нищих сидящим перед стопкою деревянных табличек, на которых он записывал дневную выручку своих подопечных, они же вереницею проходили мимо него, поочередно давая отчет. Овидий, также создавший свою версию этого сюжета, писал: «Он испытывает радость Приама после смерти Гектора». Спарса, разработавшего ту же тему, осуждали за следующее высказывание: «Prodierunt plures mendici quam membra» (Перед ним выстроилось больше нищих, нежели рук и ног).

Глава седьмая

СТРАНА, ГДЕ РАЗБИВАЮТСЯ ГУБКИ