Альбом

— Не думаю. Я не просто вспомнил название, я вспомнил, как обсуждал его с мамой в детстве. Она тогда сказала, что это лишь красивое сочетание звуков.

— А больше она ничего не говорила?

— Нет. Точнее, я больше ничего не помню.

Ник сунул бумажку в свой карман.

— А эмблема?

— Там была цепь… Цепочка, свёрнутая хитрым образом и два цветка крест-накрест. Я… плохо рисую и не стал… Но если надо…

— Может быть. Но, давайте, потом. Съездим к нам в офис, если вы не против, поговорим с Сильвией.

— Хорошо.

— А пока я хотел бы задать один деликатный вопрос, можно?

— Да, конечно.

— Соседи говорили, что вы копите деньги на ремонт крыши. Это те тысяча сто, которые вы упоминали вчера утром?

— Ну да.

— А что случилось? — Ник, честно говоря, совсем не собирался это выяснять, и завел разговор, чтобы отказаться от оплаты. Но, сам не понимая, почему, спросил.

— Она едва держится. Немного течёт, тоже, но это можно пережить. А вот первый же серьёзный ураган — нет. Я, в буквальном смысле, останусь без крыши над головой. Идёмте, я вам покажу, — он подхватил одну из табуреток и направился в комнату, жестом предлагая следовать за собой.

Три окна здесь выходили на три разные стороны. Но вид за ними был одинаковый — заросший фруктовый сад. Даймлер поставил табуретку у правого, в котором деревья скрывали дом Дрекслеров и то, что гордо именовалось сараем. Потом вскарабкался на неё. Потом, с неё — на высокий подоконник. Потом упёрся руками в крышу-потолок. А ноги остались немного согнутыми в коленях. Даже при его росте. Ник с удивлением наблюдал, как он распрямляется, и крыша медленно поднимается, оставляя между собой и стенкой щель. Когда ноги полностью разогнулись, там было почти полфута свободного пространства, сквозь которые можно было увидеть ветки, листья и даже небо. Хозяин поднял крышу в самом углу дома, и щель потихоньку сужалась с обеих сторон вдоль направлений стен. Но, при этом, оставалась широкой на достаточной длине, чтобы в неё можно было пролезть. Ник почувствовал, как в голове у него что-то зашевелилось. Даймлер потихоньку вернул крышу на место и, с кряхтением, спустился на пол.

— Сама крыша ещё прочная, а балка по верхнему краю стены, к которой она крепится, почти вся сгнила. Но я хотел сразу отремонтировать всё, чтобы до конца жизни хватило. Только вот, нет у меня ничего. Ни материалов, ни крепежа, ни инструмента. Даже лестницы подходящей. Вот и пришлось копить на ремонт.

Неопределенное ощущение потихоньку трансформировалось в мысль.

— И часто вы так делаете?

— Что, коплю деньги?

— Нет, поднимаете крышу.

— Последние две недели почти каждый день. Пытался понять, как всё это устроено, и что мне нужно купить.

— Можно взять табуретку наружу? — Даймлер кивнул.

Ник подхватил нехитрое зелёное седалище, и устремился к открытой двери. Хозяин поковылял за ним.

Когда-то давно, наверное, ещё до того, как Даймлер здесь поселился, вдоль стен дома была бетонная полоса в пару футов шириной. Видимо, чтобы они меньше гнили. Сейчас от неё ничего не осталось, лишь редкое цементное крошево проглядывало сквозь траву. Ник опустил табуретку на неё по другую сторону окна, у которого они только что стояли внутри. Потом осмотрелся.

— Э-э-э… Готлиб, кажется, вчера вы подобрали здесь что-то вроде палки или доски…

— Деревянный брусок? Да, у меня есть несколько, в сарае. Но их для ремонта не хватит.

— Я не об этом. Вы не помните, как брусок тут очутился?

— Нет. Я очень рассеянный. Если меня отвлекает какое-то новое дело, для которого нужны руки, я машинально откладываю вещь, что прежде держал в пальцах, куда попало, и тут же забываю об этом.

— А сейчас он где?

— Наверно, в сарае, с остальными. Принести? — Ник кивнул. Пока Даймлер дошёл до сарая и обратно, он успел встать на табуретку и поднять крышу. Это оказалось легче, чем он ожидал. Подошедший хозяин протянул ему деревяшку. Удерживая крышу одной рукой, Ник другой подсунул брусок, расперев его между крышей и стеной. Это было уже тяжелее, но получилось.

— Вы часто отвозите работу Сондерсу? — спросил он, спустившись на землю. В образованную щель вполне мог пролезть взрослый мужчина. Или женщина. Вроде Видмар.

— Обычно раз в неделю. От силы два. Но последнее время было много мелких заказов, так что я ходил туда чуть ли не через день. Правда, новый заказ — большой…

— Вор следил за вашим домом. Должно быть, довольно долго. Он видел, как вы поднимали крышу, как по утрам куда-то уходили и возвращались, не меньше, чем через час… Он просчитал ваше расписание и, накануне ограбления, в ночь, залез к вам в сарай. А утром, когда вы в очередной раз ушли, вылез, поднял крышу, вот так, — Ник кивнул наверх, — и проник в дом. Он не знал, что вы задержитесь, не знал где альбом, поэтому в спешке перевернул всё внутри. Возможно, он убегал уже когда вы возвращались, заметив вас в окне. И не успел замести следы своего пребывания. А убегал, скорее всего, через соседний, нежилой участок.

— Так он пришёл именно за альбомом?

— Да. Он знал, что искать, но не знал где… Или она.

— Она?