Альбом

После этого подушечка для булавок стала для меня символом. Символом того, что у меня не было приятелей, с которыми я могла играть, когда была маленькой, символом длинных волос, когда я хотела отрезать косы, символом жареной курицы и мороженого, которые мы ели на обед в жаркие летние воскресные дни, символом отсутствия любви и пустоты в моей жизни. И в эту ночь подушечка напомнила мне, что жизнь коротка, но она лежит на своем месте и всегда будет там лежать.

Разделась я не сразу. Сначала постояла у окна в комнате, из которой были видны окна спальни Маргарет Ланкастер, и обдумала то, что узнала. Несмотря на хаос, царивший в моей голове, все же кое-что вырисовывалось. Во-первых, все в доме считали, говоря об этом открыто или только думая, что преступление совершено кем-то из жителей Полумесяца. Джордж Тэлбот подозревал Брайана Дэлтона, а мистер Дэлтон подозревал Джорджа! Лидия Тэлбот, миссис Дэлтон и мама были убеждены, что это дело семьи Ланкастеров. И только миссис Тэлбот считала, что это простая кража.

Но последняя версия казалась мне абсурдной. Даже я знала, что золото очень тяжелое. Никто не может его схватить и убежать. Кроме того, никто из нас точно не знал тогда, пропало золото или нет. А если бы и знали, то все равно: разве хватило бы времени, которое прошло между уходом миссис Тэлбот и приходом Джима, для того, чтобы вытащить сундук из-под кровати, убив вначале старую леди, открыть его, положить мешки с золотом и деньгами на крышу крыльца и поставить сундук обратно?

Одно, во всяком случае, мы тогда знали, хотя я не понимаю, откуда нам это было известно. Возможно, от Лидии Тэлбот, которая всегда все узнавала. Мы знали, что сундук находился под кроватью, когда в спальню вошла полиция.

Я подумала об Эбене, но тут же отбросила эту мысль. Я села у окна в половине четвертого, а косилка не переставала шуметь до четырех часов, когда Эбен остановился, чтобы вытереть лицо, а Эмили завизжала в доме напротив.

Нет, не Эбен. И никто из наших слуг, насколько нам было известно. Все они, кроме Пегги, жили с нами годами. Все, кроме слуг Хелен Веллингтон. А те забрали свои вещи и ушли до совершения преступления. Я подумала о Пегги, но тоже отбросила эту мысль. Худенькая маленькая девушка, которую я однажды встретила вместе с Холмсом на ничейной земле. Она была не способна на такое преступление, лицо ее говорило о слабости характера и доброте.

Кто же еще? Конечно, не шофер, который привозил продукты из магазина. Продукты доставлялись к задней двери, а на заднем крыльце все время были люди. Холмс работал у нас недавно. Но он катал маму на машине до половины пятого. Дворецкий Дэлтонов, Джозеф, без пятнадцати четыре принес миссис Дэлтон чай со льдом.

Значит, Джим? Кто же еще? И я снова начала перебирать всех жителей Полумесяца. Хелен Веллингтон сейчас в городе. Кроме того, у нее нет никаких причин для убийства. Миссис Дэлтон пила в это время чай со льдом, а мистер Дэлтон в своей старой робе возился с машиной в гараже. Мама была на прогулке. Эбен подрезал траву. Лидия отправилась за покупками в половине третьего и потом два часа сидела в прохладном зале кинотеатра. Джордж был у себя в банке. Миссис Тэлбот, как мне кажется, сделала очень правильное замечание. Она сказала: «Они терпели ее, пока могли». Потом она почувствовала себя неудобно и стала говорить, какими преданными дочерьми они всегда были.

Одно было ясно, однако, даже мне: секрет, связанный с золотом Ланкастеров, вовсе не был секретом. Возможно, с этого самого момента, как Джим Веллингтон принес первый мешок золота, тщательно запечатанный в банке, сплетни тут же разнесли эту новость с одного конца Полумесяца в другой. Все даже знали, где хранится это золото, так как Пегги ежедневно стирала с сундука пыль, как мы все стираем пыль с нашей мебели, и подметала под этой злосчастной кроватью.

Дюжина людей была в курсе, и, следовательно, это могло стать известным сотне. А так как я тогда еще не знала о сетках на окнах, которые нельзя было поднять, то полагала, что один из этой сотни мог забраться на крышу парадного крыльца, влезть через окно в комнату, убить миссис Ланкастер, снять с ее шеи ключ, открыть сундук и бежать с золотом.

Но каким образом? На машине? С половины четвертого до четырех мимо нашего дома не проезжало ни одной машины. Это я знала точно. Так кто же тогда? Дворник? Я никогда не обращала на него внимания, даже не знала, как он выглядит. Никто почему-то не замечал дворника. Но теперь я его вспомнила: высокий, худой, неуклюжий человек в грязной белой одежде и шлеме, постоянно раздражавший жителей Полумесяца, которые считали, что мэрия специально наняла его, чтобы он сметал мусор в кучи, которые ветер снова разносил повсюду.

Возможно, в эту ночь я не могла рационально мыслить, но образ этого человека, катящего тачку с мусором, не оставлял меня. Ведь если хозяева домов Полумесяца знали о золоте в сундуке и о ключе, висевшем на шее его хозяйки, то слуги тоже знали.