Альбинос (СИ)

- Нет, Рик очень беспокоился о тебе, это именно он первым бросался в драку, когда тебя дразнили деревенские ребята. И он же вытащил тебя и нёс на руках до дома, не позволяя мне помочь, когда однажды ты провалился под лёд. Стоило остаться с ним вдвоём, как брат тут же начинал говорить о «нашем мальчике» с нежностью, только в твоём присутствии позволяя себе посмеиваться и дразнить. Давай закончим на этом, Лэнни, мне слишком тяжело вспоминать. Я могу рассказывать о Рике очень долго, потому что тоже его люблю и не позволю безумной твари надругаться над телом. Лучше уничтожу его сам, Рик бы одобрил моё решение.

- Спасибо за рассказ, Дар. Теперь давай подумаем, как нам спасти нашего брата…

Дар опрокинул в себя вино, расплескав половину, и вытерся рукавом, опуская измученные болью глаза. Я видел, как тяжело ему давалось показное спокойствие. Его голос вдруг стал необычно жёстким.

- О чём тут думать, Лэнни. Надо вернуться в город и, наплевав на опасность, разыскать ведьму. Как, по-твоему, эти быстрые сволочи, убившие Рика, пробрались в поместье? Через тот дьявольский подвал. Как только протрезвею, спущусь в него и доберусь до этой твари. Мерзавцы наверняка оставили следы, а я отличный охотник и не такой уж плохой маг.

- Это опасно, мы не знаем, куда ведут тоннели, и какие «сюрпризы» могут поджидать нас в них, - попытался я возразить.

Но Дар уже всё для себя решил - это было ясно по тому насмешливому взгляду, которым он меня окинул. От него бросило в жар - так в тот момент он был похож на Рика. Но тут в разговор неожиданно вступил пригревшийся на моей груди Токи.

- Не надо туда спускаться, я и так могу определить, куда ведут тоннели. Просто отнеси меня ко входу в подвал, так мне будет легче искать следы. Что-нибудь осталось от нападавших? Надо посмотреть, даже если это просто пепел.

Я пересказал Дару слова Токи, но он засомневался.

- Как он сможет найти дорогу в подземелье, не спускаясь в него? Странно это.

- Вот и проверим, ложись и подремли немного, а с рассветом пойдём с Токи и увидим, что из этого получится. Думаю, сейчас не стоит заниматься поисками, вдруг в поместье остались и другие «неживые» помощники нашего врага. Они ведь разыскивали нас, чтобы убить, но Токи мне подсказывает, что подобная нечисть активна только в тёмное время. Спи, Дар. Я покараулю твой сон.

Услышав мои слова о мертвецах, возможно, бродящих где-то рядом, Джером, до этого тихо сидевший в обнимку с кувшином, встрепенулся и бросился проверять крепость засова, после чего кое-как уселся прямо у двери. Он слишком много выпил, и его слегка покачивало.

- Спите, господин Лэнни, я покараулю здесь. Не один мертвяк не пройдёт через меня, - он икнул и, привалившись к стене погреба, тут же уснул. Посмотрев на задремавшего Дара, я сам осторожно отнёс Джерома вниз, опасаясь, что во сне он ненароком свалится со ступенек и свернёт себе шею.

«Кто бы мог подумать, - усмехался я, укладывая его рядом с Даром, - что гордец Лэнни, однажды превративший провинившегося слугу в бродячего кота, будет таскать на своей спине другого слугу и беспокоиться о его здоровье. Что со мной не так?»

Я привалился к бочке и попытался закрыть глаза, но тут же увидел перед собой лицо Рика в последнее мгновение его жизни - он специально подставился под удар, чтобы успеть предупредить меня. Такой опытный боец не мог не знать, что погибнет, но всё равно сделал это… Меня затрясло. Вспомнилась его клятва отдать свою жизнь, которую я так легкомысленно принял.

Неужели Рик погиб из-за меня? Никогда не прощу себе этого, и ему не прощу, что оставил меня… Внезапно я почувствовал, как «загорелся» шрам от удавки на шее: он обжигал, одновременно стягивая горло и не давая дышать. Это был конец всему - не было никакой возможности позвать на помощь, да и чем Дар или Джером смогли бы мне помочь? Мысленно попрощался со всеми и провалился в темноту…

Я стоял в той самой ужасной комнате в городском имении. Ведьма сидела напротив в кресле-качалке и двигалась вместе с ним, задумчиво глядя на меня и пуская изо рта кольца дыма. В руках у неё не было курительной трубки - всего лишь скрученная полоска белой бумаги. Она прикусила её, а я не мог отвести взгляда от красного огонька на конце этой неправильной «трубки».

На тёте было надето всё то же чёрное платье с красивым кружевным воротником, охватывавшим длинную шею тугим кольцом. Один глаз был закрыт уродливым шрамом, второй - словно обведённый тенями, внимательно смотрел на меня из-под слегка прикрытого века.

Она стряхнула пепел прямо на пол, а потом туда же уронила «бумажную трубку». Выругалась и взяла со стоявшего рядом с креслом стола небольшую плоскую коробочку, вынув из неё ещё одну свёрнутую бумажку. Подожгла от свечи и снова «затянулась».

Я провожал глазами каждое её движение и ждал, что она скажет. А тётя продолжала молчать, разглядывая меня. Наконец, насмотревшись, она произнесла: