Альбигойский Крест. На Тулузу!

– А вы, девицы-красавицы, – Ги хлопнул двух по задницам, прикрытым пышными юбками, – забирайте остальных и бегом ко мне в палатку. Приводите все в порядок, накрывайте на стол, в общем, хозяйничайте. Мы скоро придем…

– Уж постараемся! – Игриво ответила одна из проституток, сверкнув на сенешаля огненным взглядом своих больших карих глаз из-под полуопущенных ресниц. – Вы не пожалеете…

– Поглядим-посмотрим… – ответил ей в том же духе рыцарь, приоткрывая полог своей большой палатки. Девицы прошли в палатку. Ги легко ущипнул говорунью за попку, та тихо ответила: «Жаннет…» и вошла в палатку, прикрывая за собой полог.

– Я, пожалуй, пойду, переоденусь… – засуетился Жильбер. Он стал рассматривать свой гамбезон, в нескольких местах перепачканный сажей, грязью и дегтем. – Да и грязный я весь… – виноватым голосом добавил англичанин.

Тулуза. Внешние укрепления. То же время.

Граф Раймон стоял на площадке башни, которую совсем недавно отстроили каменщики. После взятия Тулузы Монфором, который повелел срыть все укрепления, столица медленно отстраивалась. Большинство укреплений были деревянными, каменные башни и куртины строились медленно – граф испытывал постоянную нехватку денег для оплаты труда каменщиков, а от местных жителей, как оказалось, толку было мало. Да и воины из них были, по большому счету, так себе. Случайная гибель отважного Симона была лишь досадной случайностью, окрылившей простых горожан, только и всего.

Лагерь крестоносцев отстраивался прямо на глазах. Сенешаль де Леви, не успев еще закрепиться на холме, тут же поднял два больших стяга: лазоревый и золотолилейный королевский штандарт и синее знамя, украшенное большим белым крестом. Рядом с этими стягами трепетали флаги самого сенешаля и его соратников – барона де Марли и английского графа де Клэра. Быстро, словно по мановению волшебной палочки, рос частокол, окружавший лагерь врагов сплошной стеной кольев и бревен, укреплялась площадка для требюше. Да и сами осадные машины крестоносцы собирали довольно-таки шустро и проворно, вызывая у графа приступы бессильной злобы.

– Да, – процедил Раймон сквозь зубы, – как у них все ладно получается. Уже и требюше почти собрали. – Он повернулся к сыну, который недавно возвратился после неудачной контратаки на лагерь крестоносцев, потеряв при этом добрую половину из его личного отряда. Виконт нервно прохаживался позади отца. – Зачем ты вылез из города? Кто тебя просил проявлять инициативу! Ты бросил «дефи» сенешалю, который, наверняка, теперь уцепится за этот повод. Я знаю мессира де Леви еще со времен первой кампании! Он – на редкость грамотный полководец, сведущий, к тому же, в тонкостях законов и кутюмов. Вот увидишь, скоро он пришлет герольдов, которые объявят нам осаду и учинение вреда, ссылаясь на твою глупую атаку! Эх, Раймон, надо сначала переговоры вести, а уж потом воевать…

– Отец, я подумал… – робко ответил сын, но граф прервал его на полуслове, гневно сверкнув глазами. – Думал? Фазан, мой родной сын, тоже думал! Куда он попал, ты сам знаешь. Меня беспокоит другое. – Он огляделся по сторонам, понизил голос и произнес. – Снимут, или нет, катары свою гвардию из цитадели Сен-Феликс? Если да – когда они придут в Тулузу? И, еще одна мелочь: с чего это мудрый сенешаль решился на столь поздний, по меркам рыцарской войны, поход на Тулузу? Или он ополоумел после неудачного покушения на его сына, или… – граф нахмурил лоб, задумавшись. – Здесь, возможно, и кроется ответ на все вопросы, которые он перед нами поставил! Что же он, в конце концов, задумал? Поджег крепость Базьеж и прошел мимо нее, даже не довершив разгром форпоста. Взял, да и оставил его у себя в тылу, прервав сообщение между войсками и Авиньоне! Странно. По меньшей мере – подозрительно! Слишком уж расточительная глупость, если бы я не знал натуру сеньора Ги де Леви. Просто так, король Филипп не назначил бы его маршалом де Ла Фо и всей крестоносной армии! Он что-то задумал. Вот, только, что?.. – граф похлопал сына по плечу, развернулся и стал спускаться с башни, приказав тому напоследок. – В ночь, так уж и быть, позволяю их атаковать! – Глаза виконта загорелись, но отец кисло поморщился и добавил. – Если, конечно, они тебе позволят это сделать, а не выкинут чего-нибудь похлестче!..

Лагерь крестоносцев. Час спустя.

Лагерь постепенно обустраивался, приобретая вид полевой крепости, обнесенной частоколом. Крестьяне почти закончили рытье канав, рвов, вбивание кольев, бревен и расстановку плетней, подгоняемые ударами и тычками воинов, ждавших окончания работ, чтобы разогнать мужичье и вволю повеселиться с их женами, дочерями и племянницами, вывшими и рыдавшими неподалеку, охраняемые несколькими десятками пикинеров и арбалетчиков. Бушар распределил всех воинов, разделив их на четыре равные по численности группы и определив для каждой из групп время охраны, отдыха и бодрствования в резерве.