Альберт Эйнштейн

Двенадцать человек шли за гробом в полдень следующего дня, только двенадцать, самых близких. Крематорий Юинг-Симтери находился в нескольких милях. Место и время не были известны больше никому. Так гласило завещание — никаких религиозных церемоний, никаких речей, венков, оркестров… Прибывшие к концу дня правительственные чиновники и репортеры увидели лишь пепел в урне, все, что осталось от Альберта Эйнштейна. Он завещал свои рукописи Элен Дюкас, свой дом — Марго, свою скрипку — Бернарду Эйнштейну, внуку. Душеприказчиком последней этой воли был назначен Отто Натан, старый друг и спутник долгих лет борьбы…

Речей не было, и безмолвие прервалось только один раз — когда оставалось предать огню прах Альберта Эйнштейна. Отто Натан, прикоснувшись к крышке гроба, сказал медленно несколько слов — тех, с которыми Гёте обратился когда-то к тени Шиллера:

…Всё, всё, что вдохновенья силой
Он создавал в ночной тиши,
Он не унес с собой в могилу —
Он людям отдал жар души.

И словно яркая комета,
Прорвавшись к нам из чащи звезд,
Он искру собственного света
С сияньем вечности принес![89]

…Двенадцать человек стояли в безмолвии перед урной с прахом, и скоро всем им пришлось убедиться, что Статуя Свободы, та, что стоит у входа в нью-йоркский порт, скривилась в последний раз, посылая свой прощальный «привет» Альберту Эйнштейну…

Государственный департамент — ведомство господина Джона Фостера Даллеса — отказал профессору Отто Натану в визе на поездку в Европу для изучения архива эйнштейновских рукописей и для участия в конференции памяти Альберта Эйнштейна! Подкомиссия сената, занимающаяся «охотой на красных», — в сотрудничестве с ведомствами господ Аллана Даллеса и Эдгара Гувера, — вызвала профессора Натана на свои заседания. Цель — изучение «коммунистической деятельности» подсудимого в прошлом и настоящем. При жизни Эйнштейна, заметим, мистер Маккарти и его друзья не посмели сделать этого! С тех пор не раз профессору Натану угрожала тюрьма: он отказался давать показания сыщикам Эдгара Гувера и Аллана Даллеса…

История еще не дописала эпилога к повести о жизни Альберта Эйнштейна.

Конференция в Бандунге уже приступила к работе, когда пришло известие о его кончине, Джавахарлал Неру, взойдя на трибуну, произнес краткую речь: «Я скорблю глубоко… Умер величайший ученый нашей эпохи, искавший истину и не знавший компромиссов с неправдой и злом». Чжоу Энь-лай сказал: «Я взволнован вестью о смерти Эйнштейна. Всю свою жизнь он работал неутомимо в интересах приложения науки к мирным целям. Он был деятелем науки во имя мира. Китайский народ будет помнить его как последовательного антифашиста. От имени народа Китая я выражаю чувства нашей скорби…»

Члены Академии наук Советского Союза в некрологе, напечатанном в «Правде», почтили память Альберта Эйнштейна. Собравшаяся в конце года в Москве сессия физико-математического отделения Академии была посвящена полувековому юбилею теории относительности и гению ее создателя.

Выступая — спустя два месяца после смерти Эйнштейна — на освещенной горячим июньским солнцем трибуне московского стадиона «Динамо», Джавахарлал Неру вновь вспомнил о деле жизни своего умершего друга и соратника в борьбе:

«Прогресс науки и порождаемой ею техники изменил мир, в котором мы живем… Даже концепции времени и пространства изменились, и для нас открываются огромные возможности исследовать тайны природы и применять наши знания на благо человечества. Наука и техника освободила людей от значительной части лежащего на них бремени и дала нам великую-силу. Эта сила может быть использована для всеобщего блага, если нашими действиями будет руководить мудрость, или, если мир сойдет с ума или совершит глупость, он может уничтожить себя как раз тогда, когда мы стоим у порога великих открытий и триумфа».

Историческая встреча глав правительств четырех держав, а затем и конференция 80 стран по мирному использованию атомной энергии состоялись спустя несколько недель после этого выступления Неру — в Женеве. «Тень Эйнштейна витает над Женевой» — так озаглавила 12 июля 1955 года свою передовую статью парижская газета «Монд». Нельзя было отрицать справедливости, этих слов, потому что женевские встречи и впрямь были данью самым непреодолимым и самым сокровенным чаяниям человечества. С ними были связаны последние дни жизни и последние мысли Эйнштейна. Собралась и успешно работала в Лондоне и конференция ученых всего мира против угрозы атомной войны. Декларацию, положенную в основу этой конференции, мы помним, подписал за несколько дней до смерти Альберт Эйнштейн. В ее работах участвовала, как надеялся на то Эйнштейн, делегация советских ученых.