Алан Уайт. На грани

– Ты, друг, в Боливии. Хоть это и самая лучшая страна в мире, но мы сейчас с тобой находимся в чертовски хреновом месте, откуда вряд ли можно выбраться живым.

Алан в этот момент подумал о Ребекке и детях, ведь он так и не выяснил, где они и что с ними.

– Виктор, скажи, у тебя есть телефон, мне срочно надо позвонить жене, я не знаю, что с ней и детьми?

– Гринго, видимо, ты так еще и не понял, где находишься? Мы тут вместо рабов, и кроме работы, скудной еды и душа раз в неделю нас и теперь тебя не ожидает больше ничего. Я, правда, иногда могу еще заработать на сигареты или пиво, но это бывает крайне редко, – будто размышляя вслух, добавил Виктор.

Внезапно послышался звук хрустнувшей ветки, после чего кто-то с другой стороны решетки злобно прикрикнул, в ответ на что Виктор выставил руки вперед и покорно начал извиняться. Алан догадался, что он, скорее всего, извиняется перед охранником, так как Виктор постоянно говорил: «Ло сиенто», что означало буквально раскаяние. Продолжая извиняться, тучный Виктор попятился на свою кровать, умело пряча за спиной сигарету, и после того, как он оказался на своей койке, из-за решетки послышался звук шагов, отдалявшихся от их тюрьмы. Алан больше не хотел спать, для себя он решил, что обязательно вырвется из заточения и в любом случае найдет свою семью, чтобы с ними не произошло.

     Когда утреннее солнце наполнило светом сарай-тюрьму, Алану удалось внимательно рассмотреть всех присутствующих ее обитателей. Все они внешне напоминали представителей стран Южной Америки и были разных возрастов, начиная от подростков и заканчивая пожилыми женщинами. Проснувшись, все занимались своими делами: кто-то пытался почистить зубы и умыться, наполнив небольшую пластиковую тарелку водой, седой поджарый старик делал гимнастику, а какой-то молодой парень плакал. Алану в какой-то момент показалось, будто это просто очередной дурной сон и проснувшись, он подробно его расскажет жене и детям за завтраком, как часто до этого бывало.

Глава 4

Дом семьи Альварес знали многие в Санта-Крус-де-ла-Сьерра, возле которого, начиная с раннего утра каждой второй субботы месяца, люди выстраивались в очередь, чтобы получить бесплатную медицинскую помощь или показать врачу своих домашних питомцев.

– Виктор, вставай, ты что ли забыл, какой сегодня день? – нежным, но одновременно настойчивым голосом сказала женщина, заглядывая в спальню сына.

– Мама, можете сегодня без меня, я всю ночь был в клубе и уснул только под утро и сейчас очень хочу спать.

– Виктор, если ты хочешь, чтобы тебя поднял с постели отец, я его сейчас попрошу, но если ты ответственный человек и планируешь стать настоящим доктором, то твои личные причины не должны влиять на работу и отношение к пациентам.

– Ладно, – ответил Виктор и нехотя начал подниматься с кровати.

Прошло еще не менее двадцати минут, прежде чем Виктор оказался в одной из комнат дома, переоборудованных под операционную.

– Виктор, ты опоздал, и я считаю это недопустимым поведением, – строго сказал высокий худощавый мужчина, лишь на мгновение поднявший глаза на парня и вернувшись к операции. – Подойди, хочу, чтобы ты видел, как правильно делается операция.

– Папа, я ведь прекрасно знаю, как удаляется аппендикс, я уже десятки раз видел, как ты это делаешь, и даже помогал неоднократно,

– ответил Виктор, увидев, в каком месте отец делал операцию.

Отец сурово взглянул на сына, а потом, опустив глаза и поборов в себе ярость, которая вспыхивала в нем каждый раз при непослушании сына, спокойно сказал, что это не аппендикс, а огнестрел. Виктор никак не ожидал услышать подобное и на мгновение даже остолбенел, но тут же пришел в себя от громкого металлического звона, который издала извлеченная из тела пуля, брошенная в почкообразный лоток.

Вечером за ужином, когда семья собиралась за столом, они всегда обсуждали прошедший день, и в этот день они также говорили о проведенных операциях, и мать Виктора – сеньора Диана рассказывала историю про мальчика, который привел к ней на осмотр бездомную собаку и слезно просил вылечить ее от хромоты.

– Бьюсь об заклад, дорогая, что этим мальчиком был Густаво! – сказал отец Виктора – мистер Энрике Альварес.

– Верно, – улыбнувшись, ответила женщина.

– У этого мальчишки очень доброе сердце, мы должны помочь ему получить образование, вдруг он станет известным доктором, – предположил мистер Энрике, после чего сделал глоток вина.

– Ты абсолютно прав, дорогой. Этот Густаво уже много раз просил меня взять его в помощники, но только помогать он намерен при лечении животных, а с людьми он помогать не будет, потому что мы якобы часто лечим плохих людей.

– Плохих людей, значит. Мальчик еще слишком мал, чтоб понимать врачебную философию и кодекс…

– Отец, – перебил мистера Энрике Виктор. – Сегодня ты извлекал пули из какого-то человека, которого потом забрали на вид достаточно нелицеприятные люди. Скажи мне, разве мы имеем право делать дома такие операции, ты уведомил полицию?