Аламут (ЛП)

Абу Али тихонько захихикал. Когда они приблизились к верхней площадке лестницы, бывший реис едва мог дышать. Он опустил голову, поэтому до самого конца не замечал стоящего наверху охранника. Когда он преодолевал последние ступени, то едва не столкнулся с двумя голыми черными ногами. От испуга он поднял голову, а затем практически отпрыгнул назад. Перед ним, словно бронзовая статуя, стоял полуобнаженный мавр, огромный, как гора, и мощный, как бык. У его ног покоилась булава, настолько тяжелая, что рейс едва мог сдвинуть ее с места обеими руками.

Абу Али рассмеялся, поддерживая старика, чтобы тот не упал обратно на лестницу. Абуль Фазель осторожно обошел охранника, который остался на месте, молчаливый и неподвижный. Когда рейс двинулся дальше по коридору, он обернулся, чтобы еще раз посмотреть за спину. Он уловил взгляд, который следил за ним. Глаза мавра переместились, чтобы проследить за его продвижением, и в них показались огромные белки.

"Я никогда не видел султана или шаха с такой охраной", - ворчал гость. "Не самая приятная компания - африканец, вооруженный такой булавой".

"Халиф в Каире прислал Хасану в подарок целый отряд этих евнухов", - говорит Абу Али. "Они самые надежные охранники, каких только можно себе представить".

"Нет, этот ваш Аламут мне не очень нравится", - прокомментировал реис. "Никаких удобств или комфорта, насколько я могу судить".

Они подошли к двери, за которой стоял такой же стражник, как и предыдущий. Абу Али произнес несколько слов, и мавр поднял занавеску.

Они вошли в скудно обставленную прихожую. Великий даи прочистил горло, и по ту сторону одного из ковров, висевших на стене, что-то зашевелилось. Невидимая рука подняла его, и из-под него появился верховный главнокомандующий исмаилитов Хасан ибн Саббах. Его глаза радостно блестели, когда он поспешил к своему старому знакомому и крепко пожал ему руку.

"Посмотрите, кто здесь! Мой хозяин из Исфахана! Только не говори, что ты привез мне еще одно лекарство от безумия?"

Он весело рассмеялся и пригласил обоих стариков в свою комнату.

Рейс оказался в уютно обставленной комнате, которая во всех отношениях напоминала каморку ученого. По периметру несколько полок были заставлены книгами и документами. На полу лежали ковры, поверх которых были разбросаны различные астрономические инструменты, измерительные и счетные приборы, грифели и письменные принадлежности, а также чернильница и несколько гусиных перьев, тоже для письма.

Посетитель воспринял все это с изумлением. Он не мог сопоставить то, что видел в крепости внизу, с тем, что предстало перед ним сейчас.

"Значит, ты не привезешь мне лекарство от безумия?" Хасан продолжал шутить, ухмыляясь и поглаживая свою красивую бороду, которая все еще была почти полностью черной. "Если нет, то какая филантропическая цель привела вас на этот край земли?"

"Я точно не принес тебе лекарство от безумия, дорогой Хасан, - наконец сказал рейс. "Но у меня есть для тебя послание от Музаффара: Султан отдал приказ, и эмир Арслан Таш отправился из Хамадана с тридцатитысячной армией, чтобы взять Аламут. Его авангард, турецкая кавалерия, может достичь Рудбара сегодня или завтра и через несколько дней будет у вашего замка".

Хасан и Абу Али обменялись быстрыми взглядами.

"Так скоро?" спросил Хасан и на мгновение задумался. "Я не рассчитывал на столь быстрые действия. Должно быть, в последнее время при дворе что-то изменилось".

Он пригласил друзей присесть среди подушек, а затем опустился рядом с ними, задумчиво покачивая головой.

"Я расскажу вам все, что знаю", - сказал Абул Фазель. "Только будьте готовы эвакуироваться из замка".

Хасан молчал. Рейс незаметно оглядел его. Он и подумать не мог, что ему уже шестьдесят лет. Он все еще был по-юношески подвижен. Его кожа была свежей, а большие умные глаза - живыми и проницательными. Он был скорее среднего роста, чем высокий. Он не был ни худым, ни толстым. Нос у него был длинный и прямой, губы - полные и четко очерченные. Говорил он громко и прямо, почти всегда с оттенком лицедейства или скрытой насмешки. Но всякий раз, когда он становился задумчивым, его лицо претерпевало болезненную трансформацию. Улыбка исчезала, и в его чертах появлялось что-то темное и почти жесткое. Или же он казался рассеянным, сосредоточенным на чем-то невидимом, как это иногда бывает у людей, наделенных мощным воображением, что вызывало страх у тех, кто от него зависел. В целом можно сказать, что он был красивым мужчиной. Многих беспокоило то, что он часто, казалось, не осознавал своих достоинств.

"Говорите, я слушаю, - сказал он посетителю, наморщив лоб.

"Если вы еще не знаете, - медленно начал рейс, - могу сообщить вам, что ваш старый враг Низам аль-Мульк больше не великий визирь".

Хасан вздрогнул, и все его тело содрогнулось.

"Что ты сказала?" - спросил он, словно не веря своим ушам.

"Султан сместил Низама аль-Мулька и назначил секретаря султаны временным визирем".

"Тадж аль-Мульк?" спросил Абу Али, обрадованный. "Он наш союзник".