Алая сова Инсолье 2

— Итак, какие у нас планы? — хмыкнула я, всматриваясь вдаль и снова получая порцию счастья от созерцания девственной природы. М-м-м, какой прекрасный зеленый лесной ковер. А небо, небо! Даже воздух после обретения зрения, кажется, стал легче и чище. — Как будем спасать спящую красавицу? Точнее, красавца?

— Медленно и размеренно, — пожал плечами Инсолье, кидая маленьким заклинанием в небольшую птицу, которую спугнул Хрюша. Неужели еще от Филиппа не отошел? А, не. Судя по тому, как по-хозяйски прибрал птичку Паоло, это наш будущий обед. — По-хорошему нам просто надо снять заклинание заморозки и консервации, чтобы он смог проснуться. И для этого надо вынуть тело из хрустального гроба.

— Тут небольшая проблема. Вернее, даже пара проблем, — вздохнул Паоло. — Филипп же не знал, что все так обернется. Он не хотел, чтобы мы возвращались, и…

— И?.. — прищурился некромант.

— Мы все вне закона на землях ордена. Командир не успел отменить свои прежние приказы, это раз.

— А что тогда «два»?

— Гроб повезли в столицу. В главную церковь.

— Это плохо? — уточнила я.

— Это не «плохо». Это трындец полный, — фыркнул Инсолье. — Но тем не менее именно из-за этого у нас еще есть шанс. Я ведь правильно понял «повезли» — значит, он в пути?

— Да. Но наши лица теперь известны каждому послушнику ордена. И каждому крестьянину отсюда и до Восточного моря. Чтобы доказать наше с Имран предательство, Филипп показал записи того, как мы вместе с тобой уходим в горы. При этом милуемся с некромантом и весело проводим время, так что помимо обвинения в предательстве на нас с тобой навесили еще и оргии. — Паоло тяжело вздохнул. — Это было до того, как Имран поймала командира в птичьем теле.

— То есть сам себе злобный козодой, — подытожила я. — И как теперь его спасать?

— А главное, оно нам точно надо? — внес свои поправки некромант.

— Отберем гроб, а там решим, вытаскивать его или пусть немножко полежит на хранении, — предложила я, глядя, как возмущенно открывает и закрывает рот Паоло. — Он сам жаловался, что устал. Вот и отдохнет.

Глава 51

Инсолье

— Идея с капюшонами паломников была неплоха, но почему ты выбрал самые вонючие тряпки из целой лавки?! — не выдержал я, едва заметно чихнув в руку.

— Ты дал мне совсем немного денег, богатые одеяния стоят дорого, — пропыхтел паладин, пристраиваясь в строй таких же унылых фигур в плащах, бредущих через залитую затяжным дождем площадь к центральному храму. — К тому же тут все такие. Богатые приезжают на паломничество отдельно, на специальных тележках. И к ним гораздо больше внимания.

Я еще раз сердито чихнул и натянул капюшон до самого подбородка. Все равно гнилая мешковина, из которой сшито это рубище, просвечивает редким плетением так, что через него все видно. Тоже мне, бережливый хозяйственник! Вернулся бы, я б ему еще денег дал! Кто же знал, что местные торгаши взвинтили цены впятеро от прежнего. В связи с наплывом верующих! Еще бы, новый святой в ордене, почти нецелованный, наверняка от свежести особенно полезный для здоровья.

Хорошо, хоть один плащ он получше выбрал — для Элле.

Это, правда, обернулось другим неудобством: ее капюшон не был прозрачным. А натянуть его тоже пришлось по самое некуда, чтобы девушку не узнали.

Впрочем, моей жене это, кажется, вообще не мешало. Хотя Элле постоянно зависала, рассматривая то ромашку, то Хрюшино рыло, то кисточки на белых кошачьих ушах, обходиться без зрения она не разучилась. Более того, всю дорогу прилежно поддерживала этот навык: специально завязывала себе глаза на несколько часов плотной тканью. Во-первых, так эти самые глаза отдыхали, а во-вторых, она не хотела терять свои магические «мутики».

— Мерзкий дождь. И даже заклинание не наложить, заметят. В охране явно твои бывшие братья.

— Они и твои бывшие братья тоже. Или уже забыл?

— Худшие годы жизни всегда забываются как страшный сон, — парировал я.

— Перестаньте бухтеть. — Радужное настроение моей жены не могли поколебать ни дождь, ни грязь под ногами, ни унылый плащ по уши. Даже опасность загреметь в орденскую тюрьму ее вроде как не пугала. С тех пор, как она дорвалась до рассматривания меня в подробностях и во всех местах, ее, кажется, больше ничего не могло по-настоящему взволновать и огорчить.

Я в жизни не думал, что это будет так здорово и одновременно смущающе. Хорошо хоть, в… кхм. Ну, в некоторые места она не заглядывала. Это было бы слишком даже для меня с моей развратной юностью.

— Мы не бухтим…

— Очередь как в мавзолей. — Элле повела плечами под плащом, и меня мгновенно бросило в жар. — Как думаете, за два часа дойдем до гроба или придется до вечера ждать?

— А ты ходила в мавзолей? — заинтересованно спросил Паоло. — Я там пока ни разу не был.

— Не в этот, в похожий один раз ходила… Слушайте, а тут никто не продает свою очередь? — вдруг оживилась она.

— Как это?! — не понял наш святой и наивный паладин. Впрочем, святым и наивным он остался далеко не всем организмом, только местами…