Алая сова Инсолье 2

— Брат Филипп? Ты… откуда ты здесь? — Паоло вывалился из кустов, озираясь вокруг в поисках своего бывшего начальника. И не находя. Впрочем, мне на секунду показалось, что он будто бы немного слишком… э… играет себя прежнего? Правда, что ли? Нет, наверняка померещилось! Хотя я уже ни в чем не уверен. Вполне возможно, Паоло засел в тех кустах давно, даже раньше меня. Его-то никакая свинья за штаны не держала. А Кошку он просто мог под мышку взять и пойти посмотреть, куда его не пускают.

— Хм, ну, мне как-то даже неудобно. Знал бы, что придется находиться в этой тушке больше одного вечера, выбрал бы что-то поприличнее. Орлана или беркута… хотя у них, конечно, с ночным зрением проблемы, вот и пришлось вселяться в такое недоразумение. Еще раз приветствую. Посмотри, пожалуйста, чуть выше и левее.

Паоло послушно посмотрел. Потом еще раз посмотрел, округлив глаза.

— Демон! — рявкнул он раньше, чем мы успели что-то сообразить. И в следующий момент козодой с глухим кудахтаньем шарахнулся в крону, потому что в том месте, где он только что разевал клюв, из ветки торчал паладинский кинжал.

— Как мило, — прокомментировала мне на ухо Элле. — Он бросил нож, мне не показалось?

— Сам такой. Козодоя, что ли, никогда не видел? — возмущенно произнес Филипп, выбираясь из кроны, встопорщивая перья и садясь на три ветки выше. — Хотя о чем это я, конечно, не видел. Ты и в горах-то никогда не бывал.

— Демонское отродье, ты не обманешь меня голосом брата! — выпалил Паоло, доставая второй кинжал. — Инсолье, уводи сестру! Я задержу это чудовище!

И опять мне на секунду показалось, что он немного переигрывает. Ну просто вот такого Паоло я уже довольно давно не видел — он, пока с нами шел, стал почти похож на человека. А тут на тебе — железноголовый паладин снова во всей своей красе.

— Да ладно, ладно! — поспешил объясниться козодой. — Хватит! Я докажу. Никогда не думал, что придется воспользоваться этой информацией в такой ситуации. В детстве ты искренне верил, что божьи коровки должны давать чудотворное молоко. А потому как-то собрал их около сотни и принес мне…

— Стоп! Брат Филипп, это действительно ты? Но кто посмел так тебя изуродовать и превратить в столь отвратительное создание?! Как тебе помочь, брат? Может, избавить от шкуры, как в той истории, и ты снова станешь человеком?!

Вот теперь я был точно уверен. Шаттов Паоло не зря терся возле меня столько времени. Он перенял мои повадки! Это неправильно! Только мне можно издеваться над людьми с такой честной рожей!

Хотя он, кажется, не совсем издевается. Он просто… действительно играет себя прежнего. А сам смотрит ну очень уж внимательно.

— Кры-ы-ы, может, прекратим уже этот цирк? Я был с вами все это время. Всегда. Ты, мой железнолобый младший, серьезно думаешь чего-то добиться этим притворством?

— Тронешь их — и сдирание шкуры покажется тебе легкой щекоткой, — резко изменил тон Паоло. Он реально перестал играть и посмотрел на Филиппа таким взглядом, что мне стало слегка не по себе.

— Какие вы все злобные и серьезные стали. Сдирай, разрешаю. Мне даже выгоднее, если птица умрет. — Козодой снова спустился на ближайшую ветку. — Неприятные ощущения я потерплю. Не в первый раз. Тем более что они не продлятся долго, болевой шок отпустит меня быстрее, чем ваша ведьма успеет потянуть за свою нить.

— А кто сказал, что я буду делать это с птицей?

— Ну, тогда ничто не мешает мне сделать то же самое с вашим некромантом.

Глава 34

Инсолье

— Вот это и называется — патовая ситуация, — со вздохом пояснила мне Элле, когда мы снова устроились на ночлег в палатке. — Отпускать его нельзя, он может сильно нагадить. Но и убить не получится. Единственное, чего мы добились, — немного уравняли силы, лишив его слишком большого преимущества. Но и сами его не получили.

— Ты добилась и лишила, — поправил я не слишком довольным тоном. — И я имею что сказать по этому поводу. Еще раз так сделаешь…

— Хорошо, больше не буду. — Элле перебила меня раньше, чем я придумал хоть какую-то более-менее правдоподобную угрозу. — Я просто не успела тебя предупредить. Прости.

— Ну конечно. И свинью к моим штанам ты только от недостатка времени прицепила? — продолжал я бухтеть по инерции. Потому как злиться по-настоящему, когда тебя целуют в полутьме палатки и гладят по плечам, спуская с них рубашку, очень трудно.

— Я за тебя беспокоилась.

— В другой раз беспокойся вслух и с моего ведома. Обещаешь?

— Угу…

— На вашем месте я бы завтра сменил тропу, голубки мутировавшие, там дальше склон обвалился, — раздался вдруг третий голос.

Вот они. Самые худшие из последствий. А именно — наглый козодой, сидящий на палатке где-то сверху и снаружи.

— А ты не подслушивай, скотина! — Я швырнул на звук снятым сапогом. Не попал, к сожалению.