Алая нить судьбы (СИ)

Он успел бегло осмотреть разложенные за большим прилавком-столом на стеллаже у стены товары, как Элис дернула его за рукав, кивнув на высокого и сильного, но слегка заплывшего жиром мужчину, стоявшего к ним спиной и разговаривавшего с лавочником. Дорогая рубашка и жилетка, штаны из плотной ткани, а больше всего — его вид, выдавали в нем хозяина. Уж хозяев по жизни Егор навидался, и сходу мог отличить от сотрудника, или, как в данном случае — работника.

Он тоже заметил их и приветливо улыбнулся.

— Рад видеть вас леди Мерил, леди Элис, раф Жан, — он наклонил слегка голову, продолжая улыбаться, и по его улыбке Егору было непонятно — то ли это сарказм, то ли вежливое приветствие. — Что привело вас в нашу лавку? Не передумали еще насчет моего предложения? Оно с каждым разом все больше и больше падает в цене.

Егор улыбнулся, постаравшись чтобы улыбка вышла вежливой, но про себя обложил дельца двухэтажным матерком.

— Элис, Жан, выберите продукты, о которых мы с вами говорили за обедом, а я, пожалуй, выпью чашечку чая с мистером Булаже.

За обедом они действительно обсудили требуемые покупки, и отдавая Элис кошель с деньгами, Егор не сомневался, что те не накупят еды на все оставшиеся деньги — все-таки в благоразумии Элис он неоднократно убеждался. Удивленный вид детей и лавочника ему понравился.

Видимо, хоть лавочник и убеждал Леди Мерил принять работу прислугой, но сам в этом не был до конца уверен. Наверное ее гордыня и поведение раньше даже не предполагали такое согласие. И уж тем более — распивать с ней чаи он не собирался.

Лавочник хмыкнул и прошел к выходу, кивнув головой, мол, пойдемте.

Люди в лавке зашушукались, но Егор поднял голову повыше и даже не стал смотреть по сторонам.

— Видите, леди Мерил, у нас всё в доме по последней моде — альпаз-камни с магическим светом, мебель аж из самого Аньера, от знаменитого мастера королевского двора.

Егор, то есть леди Мерил, благосклонно кивала головой, но делала это без улыбки, с интересом рассматривая богатое убранство дома. Знал он таких, их и в нашем мире было полно, которые поднялись в девяностые, но как были гопотой, так и остались. И никакая позолота и белые рояли не сделали их высшим обществом там, на Земле.

Видимо и этот экземпляр такой же — заработал на продаже, стал выше обычных горожан, а рожей не вышел. Вот и хочет детишек обучить манерам, потому что деньги не все двери открывают. Некоторые двери открывают только этикет, манеры, достоинство. Ну и титул, конечно.

Прямо перед ними пронеслась кошка, а за ней ватага ребятишек — мал-мала-меньше, Егор даже не успел их сосчитать, только заметил, что одеты они были не в пример его подопечным, богато и красиво.

— Дети! — прикрикнул лавочник, но на него не обратили внимания, убежав дальше, вопя и смеясь. Он повернулся к Егору и развел руками, — Дети…

— Марита! Марита! — зычно крикнул Булаже и Егор вздрогнул. — Чаю подай!

Из коридора выглянула румяная щекастая, полная женщина, вытирая руки о фартук, ойкнула и скрылась.

— Это наша кухарка. Присаживайтесь. — Мужчина грузно сел в большое удобное кресло.

Егор присел напротив, за небольшой столик, аккуратно сдвинув колени под юбкой, видимо, в этой комнате принимали гостей. Он уж правда успел подумать, что говорить с ним будут на кухне, как с прислугой, но раз он тут обманулся, может и договориться удастся на условия получше?

Марита внесла поднос — блестящий в свете ламп, серебряный, с пузатым чайником из фарфора и двумя чашечками на блюдечках. Выставила на столик тарелочки с вареньем и печеньем, и гордо удалилась.

— Ну что же, леди Мерил, мое условие изменилось. Тридцать медек и панзион, значится питание, пока вы Маккея и Элизу обучать будете манерам да этикетам. Чтобы не осрамились за столом, значится, да могли беседу поддержать, знали когда и что за чем идет, танцевали там, ну, да вам виднее, как правильно.

Упс. С пятидесяти медяшек до тридцати упало предложение, сразу же высчитал Егор. Конечно, это было лучше, чем ничего, тем более Элис сказала, что продавать больше нечего, но с другой стороны, если идти на понижение, одежду зимнюю детям покупать будет не на что.

— Две серебрушки в месяц, леди и раф дю Лейт ван Аньерские тоже будут обучать ваших отпрысков и столоваться вместе с ними, подавая личный пример. Игры и общение дают больше, чем голословная теория, вы должны быть в этом и сами осведомлены. Практика, практика, и еще раз — практика. А это дорогого стоит. Это мое последнее слово. — Егор посмотрел прямо в глаза лавочнику, твердо выдерживая тон и взгляд, при этом стараясь не думать, чему может он научить детей лавочника, когда и сам ничего не знает. Как там говорили классики — главное ввязаться в бой, а там или осел заговорит, или падишах сдохнет*.

Прим. автора:

*Притча о говорящем осле

Жил в Бухаре всем известный Ходжа Насреддин. Слыл он давно главным ловкачом и насмешником, а главное, очень умным человеком. Призвал его к себе местный халиф, человек жуткого нрава и очень своевольный. Халиф сказал Насреддину: