Алая нить

Тетя Марта говорит, что все во власти Божьей. Если это так, то Бог хорошенько все запутал. Тетя Марта говорит, что все происходит по Его благому замыслу. Она говорит, что Бог каждому предназначил свой путь. Мне хочется кричать, когда она говорит так. Мама умерла, захлебнувшись собственной кровью — это что? Божий замысел? Папа спился — это тоже Божий замысел? А когда Мэттью женился на Салли Мэй, которая всем приносила только горе? А когда папа стал отцом ребенка жены собственного сына? Добрый, любящий, верный Мэттью — что он сделал такого, чем заслужил все эти несчастья? Согласно какому благому замыслу произошли эти страшные вещи?

Тетя Марта не знает всего. Я буду последней, кто скажет ей. Она счастлива в своем неведении. Я надеюсь, тетя Марта останется незрячей. Я бы не хотела, чтобы она узнала обо всей грязи и низости жизни. Я бы скорее умерла, чем позволила ей узнать о том позоре, который папа навлек на всех нас. Иисус тети Марты исцеляет больных, воскрешает мертвых и может накормить пять тысяч голодных. Как и мамин Иисус. Пусть она верит в эту чудесную, замечательную сказку.

Иисус, которого я знаю, стоит в стороне и ничего не делает. Он никого не спас и не потушил пожара. С Него начались все несчастья. Может, Он такой, как эти обитающие на Олимпе боги, о которых я читала. Они тоже наслаждались, играя с людьми. Когда кто-то переставал быть им интересен, они бросали его. Может, именно это Бог и сделал. Ему наскучили мама, и Салли Мэй, и Мэттью, и папа. Может быть, Отче наш, сущий на небесах, похож на тех божков. Я не могу не думать, что было бы лучше, если бы Иисус просто сидел и смотрел спектакль, разворачивающийся у Его ног, а не принимал бы участие в нем, хорошее ли, плохое ли.

И потом, иногда я задаюсь вопросом, что если Иисус — просто персонаж из большой черной книги.

Больше я ничего не знаю. Не могу думать об этом много, слишком тяжело.

Когда я была маленькой девочкой и мы с мамой собирали цветы на лугу, я думала, что Бог с нами. Я любила Его и разговаривала с Ним, как учила меня мама. Я думала, Бог везде, даже внутри нас. Мама всегда говорила, что это так. И я верила ей. Я всегда верила всему, что говорила мама.

Теперь я ни во что не верю. Так меньше боли.

9

— Ты должна найти себе работу. — Выражение темных глаз Алекса было непреклонным.

— Работу? — пораженная, воскликнула Сьерра. Она не работала с тех пор, как вышла замуж. — Почему?

— Потому что за последние шесть месяцев накопилось много неоплаченных счетов, и я не вижу другого решения этого вопроса.

— Ты говорил, что денег у нас более чем достаточно.

— Это было до того, как начались твои ежедневные походы в клуб и обеды там. Только за последний месяц пришел счет на тысячу четыреста долларов!

Он швырнул листок на стол, за которым проверял их счета.

— Тысяча четыреста долларов? — слабеющим голосом проронила она, чувствуя, как от лица отхлынула кровь.

Алекс выругался на испанском.

— Неужели ты даже не утруждаешь себя взглянуть на чеки, которые подписываешь, или следить за своими тратами? — сказал он с отвращением.

Трясущимися руками она взяла со стола счет и посмотрела на него. Ведя пальцами вниз по колонке, она увидела, что не одна она была виновницей грандиозной суммы.

— Членские взносы и обеды в ресторанах составляют большую часть этого счета.

— Это деловые расходы! — с жаром выпалил он.

До конца года, пока не произведутся налоговые начисления, все расходы будут покрываться из их кармана. В прошлом году, по окончании всех итоговых перерасчетов, им пришлось заплатить довольно-таки много. Сумма оказалась шокирующей, притом что за десять лет они привыкли к ежегодным налоговым скидкам.

— Алекс, ведь именно ты настаивал на том, чтобы я выходила, встречалась с подругами…

— Но не каждый же из семи дней недели! Я думал, что походы в клуб подвигнут тебя на более конструктивное проведение времени. Все дни ты просиживала перед телевизором с бесконечными сериалами, читала бульварные романы и отчаянно жалела себя.

Счет из загородного клуба выпал из ее рук на стол. Он обвиняет ее во всех финансовых проблемах. Как удобно.

— Это не я предоставила полную свободу Брюсу Дэйвису и позволила содрать с нас восемьдесят шесть тысяч долларов за оформление интерьера. Вот когда начались проблемы.

Мускул дрогнул на его лице, глаза стали еще темнее.

— Проблемы начались тогда, когда ты решила забить до отказа весь свой платяной шкаф дорогой одеждой, чтобы не отставать от Марши Бартон и ее подружек с буржуазными замашками.

— Если у кого и есть буржуазные замашки, так это у нас.

Лицо Алекса окаменело.

— Именно ты требовал покупать одежду, — пролепетала она тихо.

— Дай мне свои кредитные карточки.

— Ты несправедлив ко мне! Ты всегда и во всем винишь меня! Ты обедаешь в дорогих ресторанах каждый день и оплачиваешь счет любого, кто оказался за одним с тобой столом. Только на прошлой неделе ты оплатил три сшитых на заказ костюма и приобрел дюжину рубашек. И потом ты заявляешь, что я трачу слишком много на одежду!

— Я зарабатываю на жизнь.

Сьерра похолодела от того презрения, которое буквально исходило от него.