Алая нить

— Великолепная это штука — беговая дорожка, не так ли? Она опускает интеллект нормального человека до уровня белки в колесе.

Эшли сердито взглянула на нее:

— Знаешь, лучше уж тренироваться, чем убиваться по Фрэнку или напиваться, как ты.

Мередит изогнула бровь:

— Котенок выпустил сегодня коготочки.

Не обращая на нее внимания, Эшли встала.

— Идешь со мной, Лорри?

— Нет. Сердце и так болит. Не хочу, чтобы все тело болело.

— Прекрасно.

Резко повернувшись, Эшли быстро прошла через зал к выходу в коридор.

— Эта девица способна превратить уголь в брильянты, — протянула Мередит, покачивая головой. — А давайте добавим алкоголь в ее минеральную воду. Может, тогда она станет чуточку больше наслаждаться жизнью.

Сьерра сделала глоток чая, задаваясь мысленно вопросом, получает ли удовольствие от жизни хоть одна из этих женщин. У них есть все, что мир считает важным, однако жизнь их никак не назовешь счастливой. Всем им чего-то не хватает. Все они истосковались по чему-то еще.

«Как и ты…» — эхом отозвалось в ее голове. Она нервно заерзала, зная, что это правда. Та же тоска иссушала и ее, порождала в ней чувство беспокойства и незащищенности.

Чего-то постоянно недоставало, но она не знала чего.

Марша коснулась руки Мередит.

— Что сегодня с тобой происходит?

Мередит коротко и мрачно усмехнулась.

— Ничего особенного, что отличало бы сегодняшний день от вереницы таких же дней в моей жизни. — Она широко улыбнулась официанту, когда тот поставил перед ней очередную порцию мартини. — Спасибо, Уайли. — Подняла бокал, кивая Марше. — За нас, голубка.

— Ты ходила к доктору Уорту? — не отставала Марша.

Теперь Мередит позволила себе насмешливую ухмылку.

— Я не нуждаюсь в психиатре.

Сьерру глубоко потряс тот факт, что самодостаточная, находящаяся в гармонии с собой Марша, как оказалось, ходит к психиатру, не говоря о том, что посещает она врача вот уже десять лет. Марша утверждала, что именно поэтому она чувствует себя в мире с собой. Доктор Уорт помог ей перенестись в прошлое, в котором она лицом к лицу столкнулась с причинами своих проблем в настоящем. Стало очевидным, что в прошлом ее родители сказали и сделали нечто, на первый взгляд и на тот момент пустяковое и незначительное, но что сейчас не давало ей возможности жить нормально.

— Как только мне открылось, кто виноват, я почувствовала, что свободно могу двигаться дальше, — рассказывала она как-то Сьерре с той самой умиротворенной улыбкой на лице.

Теперь, когда в ее браке или жизни возникали какие-либо трудности, Марша взяла за правило обращаться к своему «духовному наставнику» доктору Уорту. В его кабинете у нее повышалась самооценка, она получала оправдания и необходимые советы.

— Неужели ты не понимаешь, Мередит? — продолжала Марша. — Ты никогда не будешь действительно счастлива, пока…

— Не думаю, что соприкосновение с моим «внутренним ребенком» сможет что-либо серьезно изменить, — прерывая ее на полуслове, бесцветным голосом изрекла Мередит.

— Сможет. Вот увидишь. Я гарантирую. Мне чрезвычайно помогло.

— Разве? — Мередит невесело усмехнулась. — Если это так помогает, что же ты все ходишь и ходишь каждый месяц?

— Доктор Уорт помогает по-новому взглянуть на вещи.

— Дорогая, я могу засыпать тебя новыми идеями и при этом не брать с тебя 250 долларов в час.

Марша откинулась на стуле с невозмутимым спокойствием и медленно вздохнула, что являлось признаком внутренней работы над собой и призывом к терпению.

— Почему бы нам не заказать ленч?

— Ай-ай-ай. Уверена, любой уважающий себя психиатр, каким является доктор Уорт, скажет, что если человек в трудной жизненной ситуации начинает много есть — это говорит о том, что он старается подавить свои чувства. Негативные эмоции уходят в область подсознательного, а это вредит душевному здоровью.

— Я голодна, — блаженно улыбаясь, заверила Марша.

— Нет, дорогая. Ты не голодна. Ты сумасшедшая.

— Вовсе нет.

Несмотря на то, что Марша сидела в своей обычной элегантно непринужденной позе, Сьерра чувствовала исходившее от нее напряжение. Она и раньше замечала, что это происходило с Маршей всякий раз, как только той приходилось сталкиваться со сложной проблемой.

Мередит вызывающе усмехнулась:

— Ты начинаешь злиться.

— Думаю, тебе нравится выводить меня из себя, — с холодком в голосе ответила Марша, — но это не конструктивно.

— Не конструктивно? — Мередит рассмеялась. На ее миловидном лице с безупречным макияжем не отразилось ничего, что могло иметь отношение к поднимающемуся внутри нее смятению. — Мне всегда хотелось узнать глубину твоей безмятежности, Марша. Подозреваю, что ее не существует вовсе.

Марша изогнула бровь:

— О чем ты?