Алабай (СИ)

Как оказалось, к нам она попала в составе пленников из Литовского похода. Ну, я знал, что Радомир вёл своё войско кривыми путями, но что на столько кривыми, не знал. Он кроме литовских барончиков пощипал и прусское королевство. Заблудились слегка, бывает. Да там сам чёрт ногу сломит, как я понял. Там в каждом городе свой король, у каждого короля куча детей и все очень гордятся тем, что они королевские дети. Вот оттуда и притащил Ирму. Она оказалась какой-то там королевной, дочерью какого там прусского короля. Чем больше я её распрашивал, тем больше изумлялся. Да по сравнению с порядками и традициями в этой самой Пруссии, жизнь обычного славянина в нашей самой мелкой деревне — верх цивилизованности. Это же надо додуматься, умершего кладут на пол, и начинается пир. И пьют и гуляют, пока всё не выпьют и не съедят. Соответственно, чем богаче человек — тем дольше гуляют. Как Ирма сказала, могут и полгода гулять. Охренеть… Лежит тело, гниёт, воняет, а вокруг него народ бухает круглосуточно полгода. Бу — эээ… А потом начинаются драчки и делёжка имущества умершего человека между его наследниками и роднёй. И после этого они нас называли — нецивилизованными? Да уж, как они быстро всё забыли.

— А к нам в дом как попала?

— Сама пришла, — Ирма опустила голову.

— Ну, пришла и пришла. А чего так, жениха не нашлось или не понравился кто?

— Никто не понравился. Жила в общинном доме.

Общинный дом, это что-то вроде общежития в моём мире. Я когда занялся благоустройством города, приказал построить множество подобных домов, взятых на баланс города. Не понравилось мне, что люди уходят из города или бомжуют, только из-за того, что им негде жить. Ну и пленников есть куда размещать, если что. Порядок там поддерживался как в армии. Наряды на уборку, стирку, готовку. Посторонним можно приходить, знакомиться, общаться, но никаких пьянок в помещениях, никаких гулянок внутри. За пределами — пожалуйста, но внутри — ни — ни. Постепенно привыкли, хотя сначала не поняли, что это их дом, а дом нужно беречь и не превращать его в публичный дом. Ну и свобода выбора была. Негде жить? Приходи и живи. Решил или решила уйти — никто не держит, а если решишь вернуться — возвращайся на здоровье. Такой вот социализм. Естественно, дома были женские и мужские. Хотя, от кого-то поступило предложение всех вместе селить, вроде как быстрее переженятся. Ага, ну как же… Переженятся. Перетрахаются и там же останутся. Нет, блядские дома я не буду организовывать.

Вот из такого общинного дома к нам и пришла Ирма, пока я валялся в Ведьмином кругу. Как она сказала, никто ей не понравился из тех мужчин, которых она видела в городе. А вот когда она увидела меня, то не могла спокойно спать, я ей ночами снился. Вот она и решила, придёт и всё мне расскажет. Но когда пришла, меня дома не оказалось и её взяли в оборот мои благоверные. Вытянули из неё всё что она знала и не знала и решили её оставить. Ну, а сегодня, когда я пришёл, отправили её ко мне в баню. При этом хихикали, глядя как она испугалась и смутилась. Хотя она себя и настраивала на то, что близость с мужчиной неизбежна и я ей понравился сразу, но вот так — когда это должно случиться прямо сейчас, она испугалась. А Рогнеда и Купава её подначивали как могли, стебались от души, рассказывая разные страшилки. Вот, дурёхи. Знали же, что я в бане никогда не домогаюсь женщин, проверяли уже много раз.

— Вот, а ты на меня даже не смотрел как на женщину, — сказала Ирма и разрыдалась, прикрыв лицо ладонями, — Я тебе не нравлюсь…

— Эй, глупенькая, откуда такой вывод? — изумился я неповторимой женской логике.

— Ты даже меня не обнял, когда я лежала перед тобой голая в бане. Не обнял, не ласкал мою грудь, и у тебя не было это…

— В бане я не домогаюсь женщин, я же говорил, — терпеливо объяснил я прописную истину, — Я туда париться хожу, а не девиц валять. И я не понял, чего у меня не было?

— Ну, это… не было, — Ирма взглядом покосилась мне ниже пояса.

Я давно так не смеялся. Честное слово, так сильно — я не смеялся очень давно. Да так, что слёзы на глазах выступили и всполошённые Купава с Рогнедой вышли из дома и с изумлением смотрели на меня. Жестом, показав им на лавки, я выссказал им всё что я думаю об их проказах и шалостях. На что они похихикали и пообещали исправиться. Ага, так я им и поверил. Не смущаясь, они принялись за мою закуску и крикнули прислугу, приказав принести кваса.

— Всё, всё. Ирма, успокойся я уже, подшутили они немного над тобой, не всё так страшно и я не страшный. Рассказали тебе страшилок, а ты себе додумала остальное. Тебя зачем ко мне отправили? Спинку потереть, веничком попарить, а ты растерялась, смутилась и убежала.

— Так мы не думали, что она такая впечатлительная, — вклинилась в мою речь Купава и пожала плечиками, — Ну и не так мы всё рассказывали, думали, поймет, что шутим. А она всерьёз всё приняла. Да и ты хорош, нет, что бы пожалеть Ирму, приласкать… Начал веником хлестать.

— Ну чего вам неймётся? Я же говорил, что не собираюсь третью жену брать.