Аквинат

Любой акт добродетели может совершаться в силу выбора, но правильный выбор совершает только та добродетель, которая заключается в стремящейся части души, ибо… выбор есть акт стремящейся части. Поэтому хабитусом выбора, который служит началом выбора, является лишь тот хабитус, который усовершает стремящуюся часть⁷¹.

Оценка поступков

Так как добродетели и пороки, образующие центральную структуру томистской этической теории, мыслятся как хабитуальные склонности, или расположения, к совершению актов определенного рода, будет полезным также коротко взглянуть на проводимый Аквинатом анализ и оценку человеческих поступков⁷².

Человеческий поступок в узком смысле – это действие, в котором деятель-человек применяет свои специфически человеческие разумные способности – интеллект и волю⁷³. Соответственно, безотчетные действия не будут человеческими поступками, даже если они представляют собой «действия, которые ассоциируются с человеческим существом»⁷⁴. Будучи понят таким образом, любой человеческий поступок имеет объект, цель и определенные обстоятельства, в которых он совершается.

Объект поступка, в понимании Аквината, есть, по существу, то состояние дел, которое деятель стремится установить в качестве прямого результата своего действия⁷⁵. Мы могли бы охарактеризовать объект как непосредственную цель, или намерение поступка. Например, когда в библейском повествовании Эсфирь является незваной во дворец Артаксеркса, объектом ее поступка является аудиенция у царя. В терминах схоластики Аквинат говорит об этом так:

Любой акт получает видовую определенность от своего объекта… Поэтому необходимо, чтобы некое различие объектов порождало видовое различие актов… Но ничто акцидентальное не образует вида, его образует только сущее через себя (per se)⁷⁶.

И чуть ниже, в том же параграфе, он приводит пример из области секса: «супружеский акт и акт прелюбодеяния различны по виду в их отношении к разуму»⁷⁷.

Итак, в анализе Фомы объект поступка отличен от цели⁷⁸. Как в одном месте говорит сам Фома,

Акт, единый с точки зрения природного вида, может подчиняться разным целям, установленным волей. Например, акт человекоубийства, единый с точки зрения природного вида, может подчиняться как цели соблюдения справедливости, так и цели утоления гнева⁷⁹.

Здесь нет возможности представить должным образом сложную томистскую концепцию различия между объектом поступка и его целью. Но можно было бы в качестве временного шага помыслить цель действия как мотив, побудивший деятеля совершить данный поступок⁸⁰. Так, цель прихода Эсфирь во дворец заключается в том, чтобы убедить Артаксеркса отменить указ об истреблении всех иудеев в его царстве. В такой перспективе объектом действия выступает то, что деятель намеревается совершить в качестве прямого результата своего действия, а цель действия – то, почему он намеревается это совершить. (Чуть ниже мы рассмотрим мотивы, побуждающие слегка скорректировать эту интерпретацию).

С этой точки зрения, при определении видовой принадлежности поступка, то есть того, что, по существу, представляет собой данный поступок, следует учитывать его цель и объект⁸¹. Если принять во внимание эту позицию, а также центральный метаэтический тезис Фомы о бытии и благе, то нет ничего удивительного в том, что, по мнению Фомы, благой или дурной характер поступка зависит от согласия как с его объектом, так и с его целью. Если наблюдаемое состояние дел, на которое нацелен поступок и которое мотивирует деятеля, будет благим, то и поступок будет благим; если же объект или цель поступка дурны, то и поступок будет дурным.

Этот анализ благого характера поступков кажется игнорирующим тот факт, что некоторые виды поступков могут быть морально нейтральными. Объект бросания подков в игре состоит в том, чтобы набросить их на столб: состояние дел, которое явно выглядит нейтральным по отношению к благу или злу. Допустим, что в конкретном случае цель этого действия – развлечь больного ребенка, и примем эту цель за морально благую. Тогда, видимо, сам поступок – бросание подков с целью развлечь больного ребенка – не будет оценен Фомой как благой: ведь хотя его цель блага, его объект всего лишь нейтрален, а значит, не благ.