Аквариум

– Тетка к Ефимычу ходила, – продолжила Катя. – А он давай хвалиться новыми саженцами. Так и так: Витя Астафьев через родителя своего деревья нашел! Мол, такой распрекрасный мальчик! Только тетка моя не слепая, да и в сортах яблонь разбирается! Открыла старику на тебя глаза!

– Ты, что, козлик, старика обманул? – Захар аккуратно поставил сумки на землю и блеснул глазами. – Его слепотой воспользовался?

Витя попятился назад, уперся в дверь машины и побежал прочь. Он несся по пыльной дороге, чувствуя, как сердце ухает в его груди, и не оборачивался, пока не добрался до своего дома и не присел рядом с малиновыми воротами.

– Дураки, – зло шептал парень сквозь слезы. – Неудобные дураки…

***

Аквариум зарос сильнее прежнего. С его стеклянных стен, подобно старым обоям, стали лоскутами сползать куски зеленых водорослей. Коряга обросла серым налетом, некоторые из рыбок погибли и всплыли кверху брюхом, уставившись на своего хозяина невидящими глазами. Витя наблюдал, как этот маленький водный мир медленно погибает, и злился. Ему хотелось сломать что-нибудь, расколошматить о стену, чтобы раздался очищающий сознание грохот, сопровождаемый осколками, летящими в разные стороны.

В комнату без стука вошел отец Вити. Он какое-то время молча постоял у него за спиной, а после взял стул и присел рядом с сыном. Парень на него не смотрел. Все его внимание занимал грязный и от того унылый пейзаж, медленно погибающего аквариума.

– Там соседка привела Николая Ефимовича. Не расскажешь мне, почему?

– Давай без скучных шарад, папа…

Витя получил увесистый подзатыльник и ошарашенно вскочил со стула. Отец схватил парня за шиворот майки и потащил из комнаты. Парень сопротивлялся и шипел, как гусь, майка на нем трещала по швам, а в каждом следующем дверном проеме он норовил упереться ногами. Так они добрались до крыльца, где на стульчике, облокотившись на свою трость, сидел Ефимыч, а за окном по саду гуляла тетка Кати, благодаря которой старик и добрался до дома Вити. При виде незваного гостя парень сразу же успокоился и опустил глаза в пол. Николай Ефимович кряхтя поднялся и какое-то время всматривался мутными глазами в сжавшегося перед ним человека.

– Мой сын хочет вам что-то сказать, – отец толкнул Витю между лопаток.

– Извините, – выдавил из себя Витя и поморщился, словно от зубной боли.

– Мой сын сейчас принесет то, что получил от вас, Николай Ефимович, обманом. Еще раз примите мои самые горячие извинения. Обещаю, что я этого так просто не оставлю.

– Да будет вам, Саша, – старик расплылся в редкой улыбке. – Что с них взять? Молодежь – один ветер в голове.

– Я этот ветер из него наскоро выбью…

– Не злитесь на него, Саша. И пусть мальчик оставит себе то, что у меня взял. На кой мне эти фильтры да обогреватели? Я все больше по саду сейчас работаю. На солнышке, да на свежем воздухе.

– Большое спасибо, Николай Ефимович. В том, что учудил Виктор, есть и моя вина. Поэтому, я разберу ваш гараж от хлама. Сына моего, тоже, пристройте к хозяйству. Пусть отрабатывает то, что обманом нажил…

– Но, папа! – крикнул Витя и тут же получил новый подзатыльник.

– А что? – почесал старик затылок. – Мысль дельная. Помощь мне пригодится.

Всю следующую неделю, с часу дня до пяти вечера, Витя работал на участке Николая Ефимовича. Парень белил деревья, убирал за курами, рубил дрова, копал грядки и наводил порядок на чердаке. Старик вызывал у парня жгучую неприязнь, которая в некоторые дни доходила до явного отвращения. Витя даже стал мечтать, что с Ефимычем что-нибудь случится, и парню больше не придется так унизительно и долго ему прислуживать. В доме у Ефимыча вдоль стен были натянуты длинные веревки, продетые через металлические кольца. Старик, положив на эти веревочные дорожки ладонь, наощупь ходил из комнаты в комнату. Такие же веревки тянулись и по саду старика, обозначая удобные и безопасные для него маршруты. Из-за этой особенности передвижения, Витя за глаза прозвал Ефимыча старым пауком, который дергает за ниточки, степенно передвигаясь по своим владениям. Парень даже подумывал сделать старику диверсию и разрезать один из множества этих тоненьких канатов, но побоялся гнева отца. После того, как родители узнали о выходке своего сына, Витю ждал крайне неприятный разговор, закончившийся карательными мерами в виде лишения карманных денег и прочих неприятностей. Поэтому, с отцом парень с тех пор принципиально не разговаривал, хотя тот, тоже, общаться с сыном желанием не горел, но регулярно заходил к старику и справлялся, добросовестно ли его сын выполняет возложенные на него обязанности. Николай Ефимович всегда хвалил Витю и прикрывал перед отцом, даже, когда тот явно отлынивал от работы. Так, в труде и неприязни парня к старику, прошло шесть долгих для него дней.