Акванавты. Неуловимый прайд

У выхода, как это и должно было быть, меня уже никто не ждал. Я подошел к обочине шоссе и стал высматривать такси. Меня окликнули сзади - голос похож на голос Ирены. Оглянувшись, я увидел, что это не Ирена. Незнакомая девушка сунула мне в руки бумажный листок и молча удалилась. У нее были длинные, но вовсе не худые ноги.

Я взглянул на листок. Записка: «Новая, 77, квартира 9. Ирена». Подкатило свободное такси.

Я сел на заднее сиденье, сказал: «Поехали прямо», разорвал записку на мелкие кусочки. Опустил стекло и высунул руку наружу - встречный ветер мгновенно сдул бумажные хлопья. Потом я снял трубку радиотелефона и набрал помер.

- Слушаю, - ответила трубка густым баритоном.

- Это институт архитектуры?

- Да, это институт архитектуры.

- Мне нужен отдел экспериментального строительства.

- Телефон, номер которого вы набрали, как раз находится в этом отделе, - терпеливо пояснил баритон.

- Простите, я не был в этом уверен. Мне нужен один ваш сотрудник…

- Нам просто повезло, что вам не понадобились сразу все, - иронически заметил баритон.

- Успокойтесь, - ответил я, - вам это и не угрожало. Мне нужна Ружена Ковальская.

- Ружена?..

- Да.

Пауза затянулась. Я ждал. Было слышно, как в трубку дышит человек.

- Сейчас, - сказал баритон. И обращаясь уже не ко мне: - Тебя тут спрашивают.

- Слушаю, - сказал приятный женский голос.

Я почему-то растерялся. На секунду, не более. Наверное, было в этом-голосе что-то такое, отчего я растерялся, но что именно, я не мог уловить.

- Ружена Ковальская у телефона.

- Здравствуйте, Ружена… Мне нужно с вами поговорить. Но не по телефону, а… как-то иначе.

- Кто вы?

Я назвал себя. Пауза. И наконец, как эхо, ответное:

- Соболев…

Это было произнесено без восклицания и так тихо, что я почти не услышал окончания своей фамилии. И вдруг:

- Игорь Соболев?

Голос разительно изменился. Это было так, словно неподвижно сидевшая птица вдруг встрепенулась. Теперь я понял, отчего растерялся вначале: в интонациях голоса меня поразило неестественное, глубокое, как океанская бездна, спокойствие.

- Да, он самый. Я хотел бы встретиться с вами.

- Я сейчас… быстро… - Голос стал порывистым и торопливо-ломким. - Я через несколько минут… Но где?

- Где вам будет удобно.

- Я не знаю, где вы есть!.. Вы далеко от приморского парка?

- Не имею понятия… Впрочем, в моем распоряжении машина, я найду.

- Ждите меня у фонтана Жемчужная раковина.

- Хорошо. Приморский парк, Жемчужная раковина. До встречи…

Фонтан Жемчужница венчал широкую каменную лестницу, ведущую на набережную и дальше, прямо к воде.

Отсюда открывался великолепный вид на залив, усеянный белыми парусами яхт. Я смотрел в зеленоватый морской простор и думал, что она вот так же стояла на верхней ступеньке, глядя на море с тяжелым предчувствием, упрямо ждала. И не дождалась…

Фонтан бездействовал. В чуть приоткрытых мраморных створках жемчужницы тускло мерцал металлический шар. Пасти четырех дельфинов, откуда когда-то били упругие, твердые струи воды, покрыты ржавым налетом. Я гладил дельфинью лобастую голову, пытаясь составить в уме удобные фразы из обтекаемых слов. Фразы не складывались, слова расползались, как этот ржавый налет, и нарастала смутная уверенность, что любые слова утешения здесь ни к чему и что вообще я приехал сюда не для этого. А для чего - никто не мог бы ответить, даже я сам и даже самому себе. Просто я должен был приехать сюда, увидеть ее, о чем-то поговорить. О, бездна, если бы я знал для чего и о чем!..

От фонтана веером уходили в глубину парка аллеи. Там над кронами деревьев возвышались башни строительных кранов и новые здания, сверкающие огромными проемами стекла. Строгое изящество архитектурных линий, устремленность ввысь. И было в них что-то от готики старинных польских костелов. Плоды архитектурного эксперимента… Плоды, которые, возможно, помогала вырастить Ружена. И мне вдруг пришло в голову, что эти странные здания и безлюдье старого парка как-то связаны с тем обстоятельством, что она назначила встречу именно здесь; и я уже видел в своем воображении бледную строгую даму в длинных и черных одеждах, вуаль на лице, в мраморно-белой руке янтарные четки… Стоп! А эти дельфины, лестница к морю, вид на залив? Ну вот, а ты - «вуаль, янтарные четки»… Наваждение рассеивалось. Я ведь заранее знал, что эта встреча потребует известного нервного напряжения, и не то, чтоб я струсил, но в последний момент мне стало не по себе, вот и все. Это пройдет.

Из боковой аллеи торопливо вышла молодая, элегантно и просто одетая женщина. Глянцевито-черная плащ-куртка, закрытый ворот летнего свитера, маленькая сумка - ремень через плечо…

Заметив меня, она сразу остановилась, словно наткнувшись на невидимую преграду, потом пошла навстречу, с каждым шагом все увереннее и быстрей. Подойдя ко мне, машинальным движением руки поправила сбитые ветром коротко стриженные темные волосы. Взглянула. Черные, умные и словно бы чего-то напряженно ждущие глаза…

- Здравствуйте, - сказала она. - Ружена Ковальская - это я.

- Здравствуйте.

Я взял ее руку и прикоснулся губами. Рука едва заметно дрогнула.