Аквамариновое танго

– Зато внутри роскошь и ничего, кроме роскоши? – предположил Анри.

– О-о, тут вы не угадали, – улыбнулся Бюсси. – Делотры богаты, но обстановка у них достаточно скромная. Только одна комната обставлена в стиле модерн, со всеми этими изгибами и цветочными орнаментами – наверное, жена дала себе поблажку. Кроме того, сударыня, должен вас предупредить, что у них презлющий кот, который на всех кидается. Такой черный лохматый паршивец – будьте с ним осторожнее. У меня после вчерашнего визита возникло подозрение, что Делотры держат его вместо собаки.

В гостиной, где через несколько минут оказалась Амалия, не было никакого намека на модерн. Зато кот действительно имелся – черный, как уголь, здоровенный и с невероятными желтыми глазами. Лежа на кресле, он злобно покосился на Амалию, фыркнул и отвернулся.

Прошло пять минут. Большие часы мерно тикали. Наконец за дверями послышались чьи-то неторопливые шаги – нарочито неторопливые, мелькнуло в голове у Амалии, и Андре Делотр переступил порог.

Хозяин дома носил очки, а еще он был лыс, морщинист и скучен, как таблица умножения, напечатанная мелким шрифтом на серой бумаге. Войдя в комнату, он первым делом покосился на кота, словно тот обязан быть проявить все свои таланты и выгнать незваную гостью, но не справился с заданием.

– Полагаю, вам уже все известно обо мне, – начала Амалия, – и мы можем перейти прямо к делу. Вы не получали в последние дни ничего подобного?

И она поднесла листок с письмом прямо к лицу Андре Делотра.

– Бо… боже мой! – вырвалось у хозяина, когда он дочитал текст до конца. – Я так и знал… так и знал! Эта женщина всю жизнь причиняла нам одни неприятности! – Он повысил голос. – Люсьенн! Люсьенн! Подойди сюда, пожалуйста…

В дверь проскользнула худая настороженная дама с выщипанными бровями. Войдя, она метнула на Амалию типично женский оценивающий взгляд, однако Люсьенн, очевидно, пришлось признать, что и одежда, и сумочка гостьи были выше всяких похвал, потому что лицо хозяйки сделалось еще более кислым.

– Это письмо было отправлено Антуану Лами незадолго до того, как его убили, – сказала Амалия. – И у нас есть все основания полагать, что оно не последнее.

В следующее мгновение она увидела устремленные на нее злые женские глаза.

– Мы не имеем никакого отношения к смерти этой мерзавки, – проговорила Люсьенн, чеканя слова.

– Я искренне рада за вас, но, боюсь, нам все же придется разобраться, что там произошло, – заметила Амалия. Кот зашипел и замотал головой, злобно скалясь. – Вы показывали его ветеринару?

Брови Андре Делотра поползли вверх.

– Э… да, разумеется.

– Покажите еще одному, – посоветовала Амалия. – Кажется, у него болит зуб, причем сильно.

Теперь хозяева смотрели на нее так, словно ожидали увидеть в своем жилище вождя племени людоедов, а вместо этого столкнулись с особой, приятной во всех отношениях. Впрочем, хозяин дома вскоре опомнился.

– Разумеется, мы отвезем Уголька к врачу, хотя я не думаю… Может быть, нам лучше сесть? – спохватился он.

И они устроились за столом – Амалия с одной стороны, супруги напротив. Они явно готовы были выступить против нее объединенным фронтом. Еще очевиднее было то, что эти люди никогда никому не нравились с первого взгляда, и даже более того – вероятно, они не нравились никому вообще. Они шли по жизни, крепко поддерживая друг друга, без большой любви, даже без особой неприязни, питаясь лишь нелюбовью, которую испытывал к ним остальной мир. Но не все было так просто с Делотром и его женой, раз в доме скрывалась комната, обставленная в прихотливом стиле модерн, и раз у них имелся кот с таким прелестным прозвищем, как Уголек.

– Мы вас слушаем, – сказала Люсьенн.

Амалия сказала то, что, как она считала, им было необходимо знать, – что какой-то маньяк убивает тех, кто находился в одном доме с Лили Понс в ночь ее самоубийства, и поэтому следствию придется еще раз вернуться к обстоятельствам ее смерти.

– Да ничего особенного в них нет, – сказал Делотр с явным раздражением. – Утром Савини не смогла достучаться до хозяйки, вызвала мужа, он взломал дверь… Мы вошли и увидели Лили. Она лежала на кровати с револьвером в руке. Голова у нее была прострелена…

– А что вы запомнили? – спросила Амалия, обращаясь к хозяйке.

Та повторила рассказ мужа, и почти в тех же выражениях.

– Странно, что вы все рассказываете одно и то же, – задумчиво заметила Амалия. – И вы, и Эрнест Ансельм…

– Я не понимаю вас, – сказал Делотр после легкой паузы.

– Видите ли, это как читать книгу – один и тот же текст разные люди воспринимают по-разному и запоминают разные подробности. То же самое и с событиями, каждый свидетель передает их по-своему… Один скажет, что преступник был блондином высокого роста, другой будет настаивать, что он низенький брюнет, хотя речь идет об одном и том же человеке. А вы все повторяете одно и то же. – Амалия пристально посмотрела на своих собеседников. – Буду откровенна – я не верю ни одному слову из того, что вы мне сказали.