Аквамариновое танго

Анри не мог не улыбнуться. Подумать только, он-то так старался устроить маленькое представление при помощи мадемуазель Грёз, подставного свидетеля, потому что у него ровным счетом ничего не было, кроме подозрений… А ведь всего-то надо было подождать несколько часов, чтобы настоящий свидетель объявился сам собой.

– Сними с нее показания, – распорядился комиссар. – Только, умоляю тебя, сделай как-нибудь, чтобы она выглядела прилично. Скоро сюда заявится этот проныра-фотограф, и если она попадет в кадр в непотребном виде, мэру это не понравится, и префекту тоже. Да и нам самим выгоднее иметь свидетеля, который пристойно выглядит, особенно когда дело дойдет до суда…

– Однако быстро ты его расколол! – были первые слова Габриэля, когда он увидел Анри.

Инспектор посмотрел на часы.

– Мы опаздываем… Садись в машину, я поведу.

Дверь им открыла Ксения.

– Привет, красотка! – сказал Габриэль, на которого выразительное лицо девушки произвело самое выгодное впечатление. – Ваше сердце еще свободно?

– Придержи язык, это дочь хозяйки, – одернул его инспектор.

Ксения поглядела на Габриэля сверху вниз (она была на несколько сантиметров выше), и глаза ее сверкнули.

– Подрастите сначала. – И она добавила, обращаясь исключительно к Лемье: – Мама вас ждет.

Габриэль понял, что непоправимо уронил себя в глазах девушки, и насупился. Он чувствовал себя немного не в своей тарелке и, чтобы отвлечься, смотрел по сторонам, пока они шли по коридорам и лестницам. Из всей виллы Амалия оставила для себя лишь несколько комнат, а остальные были заняты беженцами, многие из которых были больны или ранены и нуждались в уходе. Когда-то дом был роскошно обставлен, но часть обстановки Амалии пришлось продать, а вещи, которые были ей дороги, она перевезла в парижскую квартиру. До войны у нее было состояние, более чем значительное для частного лица, – состояние, которого с лихвой хватило бы на всех членов семьи, но теперь, с утратой всех владений, оставшихся в России, и тех денег, которые она не успела перевести из российских банков, Амалия вряд ли могла считаться богатой. Тем не менее она считала делом чести содержать приют для беженцев, хотя и понимала, что если не случится никаких перемен к лучшему, его придется закрыть, а виллу продать. Покамест она предпочла продать картину Ренуара – один из портретов, которые он написал с нее, – чтобы продолжать содержать приют.

Амалия сидела в гостиной, перелистывая книги. Когда Ксения ввела Анри и Габриэля, баронесса отложила книги и поднялась с места.

– У вас красивый дом, – громко заметил фотограф, пытаясь исподволь загладить впечатление, которое он произвел на Ксению. Но девушка уже удалилась и прикрыла за собой дверь.

– Садитесь, господа, – сказала Амалия, – и давайте поговорим о деле. Мсье Лемье уже рассказал, что от вас требуется?

– Да. Отправиться в некую деревушку и расспросить обитателей о Лили Понс. Так как она родилась в Ницце, редактору хочется, чтобы я написал очерк о ней. Ничего сложного, по-моему.

– Дело не только в Лили Понс, – сказала Амалия. – Нам нужно знать все о тех, кто был в одном замке с певицей, когда она покончила с собой. Если наши предположения верны, двое гостей и двое слуг уже убиты, и все это каким-то образом связано со смертью Лили. О ходе расследования во всех подробностях сообщайте мне, если выясните что-то особенно важное, сразу же телеграфируйте. Сколько вам нужно на расходы?

– Давайте посмотрим, – оживился Габриэль. – Проживание в гостинице, питание, проезд по железной дороге…

– Бросьте, – вмешался инспектор, до того молчавший. – Как у журналиста, у вас есть право бесплатного проезда по железной дороге.

– А писчебумажные принадлежности? – вскинулся Габриэль. – И вообще я должен вам сказать, что ваше поручение не представляется мне безопасным. В деле уже есть четыре трупа, и я вовсе не желаю, чтобы мой стал пятым.

Амалия выдвинула ящик стола, достала деньги и подала их Габриэлю.

– Этого хватит?

– Вполне, – ответил за него Лемье.

Фотограф покосился на инспектора, тяжело вздохнул и засунул деньги в карман.

– Я хотел бы только кое-что понять, – начал Габриэль. – Вы думаете, что Лили Понс была убита и весь сыр-бор из-за этого?

– В ее смерти определенно было что-то странное, – сказала Амалия. – Но у нас нет никаких доказательств, ничего, кроме предположений. Если мы хотим разобраться, нам нужны точные данные.

– Ясно, – кивнул Габриэль. – Я сообщу вам, как только раскопаю что-нибудь. Отпуск в редакции я уже получил.

Когда мужчины прощались с Амалией, он не удержался и, покраснев, проговорил:

– Пожалуйста, попросите за меня извинения у вашей дочери. Я принял ее за горничную, а ей это не понравилось.

Он запнулся и покраснел еще сильнее. Но Анри Лемье, присутствовавший при этом, оказался на редкость чуток и предпочел ничего не заметить.

Глава 7 Первые свидетели

Так как напрямую из Ниццы в замок Поршер было не попасть, Габриэль решил сначала добраться до Тура, главного города региона, и уже оттуда ехать в нужный ему замок.