Аквамарин

— Прекрати, Джонни! О таком не спрашивают! — она посмотрела на Лив и грустно тронула ее за руку. — Прости, сестричка, мне так жаль! Если бы я могла что-то изменить… Но мне нельзя было общаться с тобой, писать тебе, приезжать… Ты сильно злишься на отца?

Лив задумалась.

— Раньше злилась. А сейчас я сама могу о себе позаботиться, так что мне на него плевать… Хотя, думаю, я с удовольствием превращу его в мокрое место.

Джессика вздохнула.

— Лив… — тихо и тяжело сказала она. — Ты думаешь, он тебя бросил… Но это не так… Он спас тебе жизнь!

Оливия ощутила, как внутри нее все закипает. Видимо ее взгляд заискрился, потому что Джонни вдруг легонько дернул Джессику за руку и проговорил:

— Осторожно, Джесси… Она может ударить током.

Оливия медленно посмотрела на сестру. Джесси слегка испуганно отпрянула, увидев полыхающий гнев в ее глазах, но Лив еще могла держать себя в руках.

— Спас жизнь? — тихо, но очень жестко проговорила она. — Но зачем? Зачем вообще было ее спасать? Ради вот такого существования? — она сделала акцент на слове «такого». — Да лучше умереть, чем быть брошенной одной в шесть лет! Лучше знать, что у тебя вообще не осталось никого, чем понимать, что твои родные преодолевают трудности вместе! И Джесси… Еще немного — и я на ходу выскочу из этой машины, если ты захочешь продолжить разговор.

Джесси виновато опустила глаза, а Оливия резко остыла.

— Джесси. Я не обижаюсь на тебя и ни в чем не виню. Ты была ребенком, когда нас разлучили, и ты до сих пор живешь под давлением этого старого уголовника! Даже не думай грустить. — спокойно закончила речь Лив, рассеяно посмотрев на дорогу впереди.

Джонни улыбнулся, взглянув на Джесс.

— Ну вот. Дерьмовая жизнь у малявки, а утешать приходится тебя. Малышка Лив! — он перевел веселый взгляд на Оливию. — Отныне, я обещаю скрасить все оттенки черного в твоей жизни! Ну или хотя бы попытаюсь. — закончил он, увидев скепсис в глазах Лив.

Оливия ухмыльнулась и спросила:

— Ну а вы? Как давно вы вместе?

Джессика взглянула на Джонни и слегка замялась.

— Понимаешь, тут отчасти дипломатическое решение…

— Наши семьи решили объединиться. — просто сказал Джонни, весело жуя мармелад. — Отцы захотели соединить сферы влияния и скрепить многолетнюю дружбу узами брака своих детей…

— Короче они решили, что нам надо пожениться. — улыбнулась Джесси и бросила влюбленный взгляд на Джонни, тайком улыбнувшись так, чтобы он не видел.

Лив усмехнулась, догадавшись о ее чувствах, но тут же перевела удивленный взгляд на Джонни, вытаращив свои и без того огромные бирюзовые глаза. Джонни внимательно и, чуть прищурившись, заглянул в них и медленно, страстно улыбнулся:

— Вау.

Джесси посмотрела на него, но он успел отвести взгляд, а Лив, тем временем, воскликнула:

— Вы серьезно??? И… и когда… свадьба?

— Где-то через месяц. — ответила Джесси. — Отец должен официально передать мне половину своего бизнеса. Многие из дел я веду уже несколько лет. И отец Джонни сделает то же самое. Для оформления необходимых бумаг потребуется время и, когда все будет готово, мы поженимся.

Оливия задумалась, глядя в окно. Принцип мафии в том, что это в первую очередь семья. Босс мафии решает все, и его приспешники слушаются его безоговорочно. Что касается членов его кровной семьи, то они пользуются своим особым положением в качестве родственника Дона, но также во всем подчиняются ему — это непреложно. Джессике повезло, что отец решил выдать ее за друга детства… Тем более она явно любит его, в этом нет сомнений. Отец Джонни — Оливер О-Коннел, был также известным мафиози Нью-Йорка, заправляющим в районах Нижнего Ист-Сайда и имеющим большие связи только благодаря дружбе с Эйденом Мартинесом, с которым они общались уже более тридцати лет. Для Оливера войти в семью Эйдена — это открыть самый большой подарок на день рождения или выиграть в лотерею счастливый билет. Его люди смогут беспрепятственно работать на территории Мартинеса (а это практически весь город, за исключением района Южного порта и еще парочки, не столь стратегически важных) и получать часть прибыли от его сделок. Но и Эйдену это было на руку, поскольку он подминал под себя один из оставшихся двух, неподконтрольных ему, районов и мог считаться почти королем Нью-Йорка. Почти…

— Как поживает мистер О-Коннел? — спросила Лив.

Джонни хмыкнул.

— Разводит бультерьеров и отстраивает вторую усадьбу… видимо для молодоженов. — съехидничал он. — Он держит сеть самых роскошных ресторанов в Нью-Йорке и несколько оружейных магазинов, в которых ведется подпольная торговля наркотиками.

— А что делает папочка? — съязвила Лив, глянув на Джесси (видимо замечтавшуюся о вилле для молодоженов). Сестра очнулась и пожала плечами.

— Он… делает все. Рестораны, ночные клубы, казино, отели, магазины, сутенерство, торговля наркотиками, рэкет, похищения… Политика… Полиция…

Лив замахала руками.

— Все, все! Я поняла. И чтец, и жнец, и на дуде игрец…