Аквамарин

Вот так внезапно обнаружить его прямо перед собой – это как гром среди ясного неба. Он кажется мне еще выше, чем в моих воспоминаниях. Бреншоу, виновник всего. Парень, который был среди тех, кто столкнул меня в воду. Парень, который спокойно смотрел, как я тону.

Безумие. Вот он стоит передо мной, свежий, розовощекий, излучающий силу, а я слова не могу сказать.

– Я… м-м-м… – Он смотрит на меня. Может такое быть, чтобы он был так же растерян, как и я? – Я ведь еще не поблагодарил тебя. За то, что ты меня спасла и… ну да. Я хотел раньше прийти, но они продержали меня до сегодняшнего дня. В смысле, в больнице. Обследовали с ног до головы, я думал, это теперь никогда не кончится. Ну да, тебе тут тоже пришлось несладко…

Я беспомощно киваю.

– Можно и так сказать.

Он поднимает голову и заглядывает мимо меня внутрь дома.

– О, я помешал? У вас гости. Я могу в другой раз…

– Всё в порядке, – быстро отвечаю я. Не хочу, чтобы он приходил в другой раз. Я бы с ума сошла в ожидании. – Никаких проблем.

– Я подумал, – предлагает он, – может, мы могли бы немножко пройтись и поговорить. Если ты захочешь…

– Да, – сразу же соглашаюсь я. Захочу. Очень даже захочу. Понятия не имею почему.

Мне удается оторвать взгляд от него, и я вижу, что он приехал на свишере. Свишер стоит включенный у обочины, это видно по тому, как слегка покачивается рулевая колонка, пока само устройство незаметно перекатывается туда-сюда, чтобы сохранять равновесие. Мне приходит в голову шальная мысль предложить ему поехать на нем куда-нибудь подальше отсюда. Стоит мне представить то, как я встаю к нему на свишер и его руки обхватывают меня, а я снова чувствую его сильное тело, как у меня начинает кружиться голова.

Но вместо этого я говорю:

– Мне только нужно быстро сказать, что отлучусь.

– Хорошо, – кивает он.

Я оставляю его на пороге, прикрываю дверь. Тетя Милдред как раз идет в кухню за кофе. Я быстро объясняю ей, что происходит: перед дверью стоит Бреншоу и хочет немного пройтись и поговорить со мной.

Она распахивает глаза от удивления.

– Да, давай, конечно, – торопливо говорит она. – Может, всё еще обойдется, если родители Бреншоу замолвят за нас словечко.

– Скажи, пожалуйста, ты об этом остальным, – прошу я, потому что я не хочу, чтобы Пигрит и его отец ушли, и в особенности не хочу, чтобы они ушли из-за этого. – Пусть они еще посидят. Я вернусь как можно быстрее.

– Да-да, – кивает тетя Милдред и хватается за планшет – ее верный помощник, когда нужно как-то изъясняться. – Ты иди. Я всё сделаю.

Она исчезает в гостиной с кофейником и планшетом, а я быстренько засовываю ноги в ботинки и выскакиваю за дверь. Бреншоу по-прежнему стоит на пороге, он мимолетно улыбается при моем появлении, и на какое-то мгновение у меня возникает чувство, что я делаю что-то неправильное. Но я задвигаю это чувство в дальний угол и говорю:

– Ну что? Пойдем?

Три шага вниз по деревянным ступенькам, четыре шага до тротуара. Бреншоу и я. Между нами всего каких-то десять сантиметров воздуха. Краем глаза я замечаю, как на паре окон слегка колыхнулись занавески. Любопытные соседи, которым интересно, что тут происходит.

Я тоже задаю себе этот вопрос. В какой-то момент начинаю чувствовать себя так, как будто бы на мне снова красное платье. Вместо невзрачных, поношенных вещей, которые на самом деле на мне.

Я вспоминаю о моем коронном выходе. Это было неделю назад. Невероятно.

– Мне, наверно, лучше выключить свишер, – говорит Бреншоу. – А то батарейка сядет.

– Да, конечно, – отвечаю я, и этот ответ кажется мне самым скучным ответом на свете, но что-то же надо было сказать.

Я наблюдаю за ним. У Бреншоу свишер одной из тех моделей, которые не нужно ни к чему прислонять, у него снизу выезжают две опоры. Так что через пару секунд всё готово.

И вот мы идем. И молчим. Шаг за шагом, ни один из нас не произносит ни слова.

Я бы и рада что-то сказать, но у меня в голове полнейшая пустота. А потом наконец Бреншоу произносит:

– Я действительно уже решил, что всё кончено.

В первое мгновение я думаю, что это он о своих отношениях с Карильей, и удивляюсь, зачем он это рассказывает и чего он, собственно, хочет. Но потом Бреншоу продолжает:

– В смысле, тогда под водой. Ну, что значит «решил»?.. «Решил» – неудачное слово. «Паника» подходит больше. Ну, то есть время от времени ты, конечно, прикидываешь, что будешь делать, если что-то пойдет не так, но в реально серьезной ситуации это тебе не особо поможет…

Я киваю и испытываю странное облегчение, хотя не уверена, что правильно определяю это чувство и его природу.

– Я понимаю.

– Вот только… что потом произойдет такое… этого я, конечно, не ожидал. – Снова этот любопытный взгляд искоса, от которого меня бросает то в жар, то в холод. – Можно спросить тебя кое о чем?

Я сглатываю.

– Конечно.

– Ты согласилась бы пойти со мной на новогодний бал?