Аквалон

Девушке хотелось пойти к поварихе Лили, которая когда-то была нянькой, а потом почти заменила ей мать, – пойти в комнатку к ней и там разрыдаться… Впрочем, она быстро передумала. Пробравшись по узкой дорожке между глухой стеной дома и заросшим вьюном забором, открыла калитку, никем не замеченная, выскользнула на улицу. И направилась к хижине, где жила Илия – родная сестра Лили. Илия-знахарка.

Но по дороге свернула в сторону Наконечника: там происходило что-то необычное. Слышались лай собак, крики, вдоль набережной торопились прокторы, горожане, белые и синекожие, среди которых часто попадались вооруженные огнестрелами или копьями. По дороге Арлея, все более удивляясь, заметила Утланку Бола, торопившегося куда-то со своим инструментом на плече.

– Ут! – позвала Арлея, хватая высокого худого старика за локоть. – Эй, погоди! Что происходит?

– Это ты, девочка… – Утланка наклонился, и Арлея привычно подставила лоб, в который он ее и поцеловал. – Не знаешь еще, а? – Лицо Бола порозовело, глаза блестели, словно былой азарт вновь овладел им. – Старая королева убита. И убийца прячется где-то на мелкооблачье. Мы все спешим туда, чтобы поймать его.

Глава 14

Продираясь через заросли, Тулага потерял двуствольный огнестрел купеческого воителя. Ускользнуть от погони не удалось: он убил кого-то слишком важного, и вскоре уже более полусотни человек преследовали беглеца. Гана сумел пробраться вдоль ущелья к тому месту, где каменные склоны становились ниже и расходились, постепенно превращаясь в земляные берега Наконечника. Услышал лай собак, затем свист и отрывистый приказ… В распоряжении прокторов имелось несколько сторожевых псов из тех, что помогали надсмотрщикам управляться с работниками на плантациях. Большие и безжалостные – укрыться от них можно было, лишь нырнув в эфирный пух, который «смывал» запахи. К тому же псы боялись облаков.

Тулага остановился там, где начиналась бухта, откуда два берега расходились почти под прямым углом. Светало, он видел белые перекаты, бегущие между валунов и чахлых деревьев к началу короткой реки, по дуге, соединяющей Наконечник с горой.

Прозвучал, заглушив лай собак, выстрел. Тулага повернулся: по склону вдоль ущелья быстро шли два десятка мужчин, и почти у каждого был огнестрел.

Он шагнул к берегу, посмотрел на выныривающих из кустов собак и прыгнул.

* * *

Потрясение, вызванное смертью матери, перешло в лихорадочную жажду деятельности, которую, в свою очередь, сменила апатия, желание надолго запереться в библиотеке, не видеть и не слышать никого, чтобы унять хаос мыслей и чувств. Однако за то время, пока им владела решительная целеустремленность, Экуни Рон успел сделать многое – смог организовать всеобщую облаву на убийц королевы Эолы Суладарской. Очень скоро выяснилось, что преступник один, затем, сопоставив слова тех, кто видел, как он проносился между стенами или бежал по крышам, – и не только видел, но и стрелял по нему, – принц решил, что это метис: отпрыск синей и белой расы. Сначала Экуни подумал, что его подослали купцы. А как еще убийца мог проникнуть во дворец, если не под днищем повозки, на которой прибыл Влад Пиранья? Но затем стало понятно, что он попал внутрь иным путем – тем самым, каким теперь покидал дворец, то есть через глухую стену над потоком.

– Но как он добрался до стены? – спросил Рон, вместе с Трэном Агори и пятью охранниками спеша по узкой земляной дороге, извивающейся над западным склоном ущелья. – Поднялся здесь или по второму склону? Почему его пропустили?

По обеим сторонам ущелья было несколько сторожевых постов, домики, где круглосуточно сменяли друг друга прокторы Уги-Уги, и четыре башни с охраной, поставленной капитаном-имаджином.

– Не здесь, – ответил Трэн. – Он по облакам проплыл.

– Невозможно, – ответил принц, а после задумался: он считал это невозможным, и так же по привычке считали все остальные, но… ведь никто и не пробовал, не так ли? Быть может, проплыть по реке, а после забраться по отвесному каменному склону, замыкающему ущелье, трудный, но все же выполнимый для ловкого человека трюк?

– Вероятно, ты прав, – произнес Экуни. – Значит, надо устроить пост на стене над рекой. Сейчас не это важно. Где он?

Дорога повернула, и перед ними открылась гладь Наконечника – белые спокойные облака на большей части гигантского треугольника, где между причалами виднелись силуэты эфиропланов всевозможных размеров и конструкций, и затянутое пеленой пухового тумана мелкооблачье, где эфир клокотал, вливаясь в узкое русло реки.

Сверху было видно, что Туземный город уже проснулся. По улицам и в порту сновали люди, вдоль берегов бухты стояло множество бледнолицых и туземцев.

– Что там происходит? – произнес Рон.

Они ускорили шаг, и одновременно впереди показался силуэт бегущего навстречу человека.

– Капитан! – выкрикнул он издалека, не замечая, что в толпе идет сам принц, и обращаясь к главе дворцовой охраны, который сразу бросался в глаза ростом и могучим телосложением. – Он нырнул в мелкооблачье!

Экуни с имаджином переглянулись, и Трэн прокричал в ответ: