Актриса моих снов

Мы начали целоваться. Сначала медленно, а потом поцелуй распалился.

* * *

Позже мы поехали на съемочную площадку, кроме охраны там никого не было.

Мы зашли в трейлер Лексы, включая только ночник.

— Кларк… расслабься… — прошептала брюнетка, укладывая меня на кровать и снимая с себя куртку и майку. Следом она начала медленно стягивать одежду с меня, полностью оголяя, а затем и с себя.

Лекса легла нагой на меня, и я сразу почувствовала тепло и мягкость ее смуглой кожи. Это то, что мне нужно было в данный момент. Я замерзла, пока мы были на улице, и мне нужно было это тепло, а также ее забота. Она поцеловала меня в губы, я ответила, чувствуя, как приятные токи от ее упругого тела распаляют меня, заставляют проснуться мою внутреннюю девочку и растолкать от спячки мое возбуждение, которые ушли настолько в глубину под действием всего случившегося, что не хотели возвращаться.

Лекса начала спускаться поцелуями по моей шее, после каждого поцелуя проводя по ней языком. Так делают, когда кусают и зализывают раны. Но я знала, что боли она не хотела мне причинить, не сегодня. А все равно какие-то невидимые раны души она зализывала, зацеловывала. И они там были, она как будто бы знала, где они и как нужно их залечить.

Я начала забываться…

Далее она спустилась на плечи, грудь, живот, ноги и руки, не оставляя ни одной клеточки без своих спасительных губ. Я даже вспорхнула, кажется, до небес, когда ее сочащееся лоно прикоснулось к моей мокрой вульве.

Она нависла надо мной, делая пока медленные и осторожные толчки в меня, так, что наши чувствительные и уже напряженные точки соприкасались друг с другом, заставляя пылать всю промежность огнем. У меня вырывались стоны, и она тяжело дышала, выпуская приглушенные звуки.

Наше совместное возбуждение нарастало очень медленно. Мы никуда не торопились, и брюнетка не меняла ритмы толчков и покачиваний ровно до того момента, пока у нас там не начало хлюпать. Мы все же перевозбудились, готовые в любой момент «взлететь высоко до небес».

Лекса приподняла меня, прижимаясь своей грудью к моей, и ускорила движения тазом, практически не отстраняясь от меня, «вдалбливала» свой клитор в мой, елозя по нему. Оргазмы не заставили себя долго ждать. Кажется, мы стонали друг другу в уши, они были громкими, но нас это не останавливало. Я нуждалась в ней, она во мне тоже.

Мышцы напряглись, и мы одновременно забились в судорогах страстного, я бы даже сказала, нервного оргазма.

Мы чувствовали, как из наших соединенных «врат» сочится большое количество соков, смешиваясь друг с другом, поэтому, наверное, не торопились разъединяться. Хотели сохранить частичку каждой у себя внутри, ведь впереди было расставание. Для нас неделя была как месяц.

Когда мы пришли в себя, было уже светло, и я услышала девушку.

— Прости…

— Нет, — запротестовала я. Я понимала, она думает, что опять испортила все сексом. — Я очень благодарна за то, что ты осталась, Лекса. Я думала, что мне не пережить эту ночь.

— Я могу проводить тебя в аэропорт, — прошептала зеленоглазая.

— Хорошо, — ответила я, укладываясь на ее плечо головой. — Хорошо.

* * *

Рейс был в обед, меня проводила Лекса, и больше мы не разговаривали. Ибо итак обо всем поговорили, все разрешилось в какой-то степени.

* * *

Что я делала всю неделю дома? У меня было много занятий, которые помогли мне справиться. Нет, я не пережила смерть Грей и не думаю, что когда-то переживу. Я всегда буду помнить о ней, пообещав себе в память о Найле дать такое имя своей дочери. Может, я ее любила все-таки, но чуточку по-другому? Не так, как люблю Лексу.

Итак, мне нужно было подготовиться к экзаменам, я взяла лишь академ на полгода, а значит, мне нужно было одной все наверстать до практики. Почему мне пошли на такие уступки? Ну, потому что мама заканчивала этот же университет, и она договорилась обо всем. Плюс она была хорошим доктором, была известна в медицинской сфере.

По утрам я что-то пыталась выучить, пока Октавия Блейк дрыхла. Да, подруга приехала ко мне в этот же день вечером, и мы сильно напились.

Она сказала, что останется у меня, ибо не хочет напугать своего парня, а то тот еще сбежит, поэтому всю неделю она жила у меня.

В обед мы ходили с ней по магазинам, покупая шмотки, или в парк. Я рисовала, а она кормила уточек или каталась на моих роликах.

Вечером мы поедали вкусные мамины блюда и немного выпивали, сидя на терраске моего дома. Выпивали слабые алкогольные напитки: пиво, мартини, а иногда и кофе с чаем. Мы незримо поддерживали друг друга.

Иногда мне звонила и писала Лекса, да, я очень по ней скучала. Но пока не видела совместного будущего. Из-за ее работы… Я понимала ее, она пробивалась по карьерной лестнице как могла, любыми путями, не щадя себя. Я не имела права устраивать сейчас истерики по поводу наших отношений. Я итак слишком много потеряла, не хотела потерять еще и ее.

В воскресение мы с Октавией собрали чемоданы и направились в аэропорт. С новыми силами, со свежими головами.

29. Пятница