Актриса моих снов

— Ты поняла? — спросила, повысив голос, я, чтобы она раскрыла глаза, и та, как мне показалось, недовольно кивнула. А я отошла на свое место. Брюнетка сделала в точности, как я сказала. Особых ощущений, конечно, я не почувствовала, ибо это было сделано все по одежде, а на мне был уже спортивный костюм.

Я ничего не чувствовала, пока она не приложила свои пальчики к моему лону, обхватывая его рукой и немного шевеля своими пальчиками, да так, что смазка опять вытекла, что намокли не только трусы, но обтягивающие штаны моего костюма. Я надеялась, что она остановится, но она почувствовала эту мокроту и сильнее надавила, пытаясь прорваться сквозь преграду из моих губ.

Это стало последней каплей, я поняла, что со мной игрались. Как с потекшей шлюхой…

Я оттолкнула ее руку в бешенстве.

— Хватит! Хватит, Лекса. Ты прекрасная актриса! Поздравляю, я повелась! Заставить меня репетировать, чтобы трахнуть? Да-да, ты достойна Тэфи, да что там, Оскара за лучшую женскую роль! Ты сука! Вся твоя жизнь — это долбаная игра, никаких чувств, эмоций.

— Кларк, ты не права. И лучше забери свои слова обратно! — проговорила брюнетка, но ее кольнули слова прямо в сердце. Почему? Они были правдой.

Я заметила, что попала в самую точку, ибо всегда невозмутимое лицо превратилось в гневное.

— Я права, — произнесла я и истерически засмеялась.

— А тебя вообще кто-нибудь хоть раз любил? Или тебя любят только за фигуру, деньги, смазливое личико. И ты продолжаешь для них играть эту роль? Роль тупенькой, но красивой актрисы. Хоть кто-то пытался узнать тебя настоящую? Нет! Всем твоим блядям нужен твой ротик и твои широко расставленные ноги. Интересно, ты платишь им за то, что тебя трахают? — я несла уже все подряд, эта ситуация вывела меня из себя, я хотела ей сделать больно так же, как и мне причинили боль своими проверками и играми.

И я добилась желаемого, получив при этом сильную пощечину. Она отдалась болью во всей голове. На глазах у брюнетки я увидела слезы… Может, я перегнула палку?

Я выбежала из чужого трейлера и тоже расплакалась. Мне было и больно, и обидно одновременно.

8. Понедельник

Весь вечер меня никто не тревожил. Рано уснув, я даже шорохов не слышала.

Наутро я проснулась от громких голосов, или точнее кто-то кричал рядом с моим вагончиком.

— Ты ее оставила одну? Как я могу тебе теперь доверять? Лекса, ты взрослая умная женщина, а повела себя как ребенок, младше, чем Кларк. И мне пофиг на все твои оправдания сейчас!

Кажется, Анья отчитывала Лексу. Она что, вчера уехала, и я осталась одна с открытой дверью? Да если бы я знала, я бы ни за что не уснула.

Я вскочила и понеслась в душ, не хотела, чтобы кто-то догадался, что я подслушивала.

В зеркале я заметила опухшее лицо, да еще с синяком на щеке. Пиздец подкрался незаметно… Полопавшиеся сосуды в глазах от слез, но люди же подумают, что я бухала…

Я была в прострации: и как я покажусь такая «красивая» всем?

Скорее всего Анья побывала уже у меня и ушла, так как на кровати лежал мешок с чистыми вещами и пакет с чипсами. На столе стояла пицца и стакан колы, как из разных закусочных, а также рядом лежала записка:

Доброе утро, принцесса! Раз ты рано встала, разрешаю тебе позавтракать пиццей и колой. Но это только сегодня! Жду тебя на площадке в 7:40. Не опаздывай. Или я пожалею о том, что не подгоняла тебя. Анья.

Все просто и лаконично. Одним словом — забота.

Улыбнувшись, я принялась уплетать пиццу, затем замазала, как смогла, синяк и надела очки. В принципе норм, если не снимать очки. Потому что место, где не закрасился синяк, было как раз под глазом.

Прибыла я на место с небольшим опозданием: в семь сорок пять. На месте были все. Я заметила даже брюнетку. А возле нее стоял он, чернокожий мужчина. Я часто его видела на фотках в инсте с ней. Все говорили, какой он хороший друг. А я не верила этому, он был не только другом.

Да посмотрите… Он обнимал ее, целовал в уголки губ… Друг? Костии не было рядом с ними, она стояла в противоположной стороне далеко от них, наблюдала за ними и во взгляде читалась ненависть.

Не знаю, мне было просто противно. Как можно было быть такой актерской проституткой?

Я отвернулась, хорошо, что мои очки прикрывали глаза и никто не видел, как они намокли.

— Доброе утро, Кларк, — проговорил Кинг, придя на пять минут раньше.

— Кажется, сегодня не солнечно. Тусила в выходные?

— Доброе, — я молча кивнула.

Пускай так и будет. У него тоже, похоже, удались выходные. Анья что, работала на два фронта? А вот Птички нигде не было…

— Лекса, подойди сюда! — крикнул режиссер, та оторвалась от своего Доминго и счастливая поплыла в сторону Кинга и меня. Я смотрела прямо на экран, показывая тем самым, что мне на все пофиг.

— Я же просил, никаких посторонних на площадке… — ответил Кинг, а я чувствовала взгляд на себе. Какой он был, этот взгляд? Сожаления, раздражения, ненависти? Известно только самому Богу. А во мне была просто ненависть с отвращением. Моя внутренняя девочка умерла еще вчера, когда мне после причиненной душевной боли нанесли еще и физическую.