Актриса и Президент (СИ)

«Сали, это я. — признавалась героиня Вари своему врагу, из враждующего клана, отобравшему у нее мужа, сына и дом, и ранчо.

Кольт в руке не дрогнул, кровь врага окрасила выжженную траву.

У актрисы на лице не торжественная улыбка, а спокойная скробь, за весь этот гребанный мир. И глаза, словно, с русской иконы».

Он в этот момент забывал, что фильм американский, эта девушка — женщина, с выжженными солнцем скулами, и шелушащимся носом, была ему близка, хотелось взять ее на руки, и никогда не отпускать, а еще очень хотелось увидеть улыбку в этих бездонных глазах.

Ужин тоже прошел в одиночестве.

3. Глаза в глаза

Вот и свела судьба,
Вот и свела судьба,
Вот и свела судьба нас.
Только не подведи,
Только не подведи,
Только не отведи глаз.

Т. Сашко

Утром, еще не было шести, позвонил агент и озвучил последние предложения о работе. Самым дорогим было предложении от русского миллиардера и главное, здесь в России: Подмосковье, день рождения олигарха.

В условия входила охрана, лимузин и полная конфиденциальность самого мероприятия.

Она открывала вечер, пока гости были трезвы и приличны.

Девушка гример с удивлением и даже с осуждением смотрела на скромный наряд кинодивы: черные, узкие брюки и белоснежную блузку. Из всех украшений на «звезде» была брошка, с крупным аквамарином. Брошка была сделана в виде капли, заключенная в розовое золото, она словно слеза блестела на груди актрисы.

Зал сиял бриллиантами. Плечи, груди, спины, все обнажено и на показ. Сам виновник торжества подарил Варе корзину прекрасных роз, Эден роуз.

Она спустилась в зал, под громкие аплодисменты. С большим удовольствием она бы уехала отдыхать, на завтра были запланированы натурные съемки, под холодным ветром и дождем.

Но хозяин сам проводил ее до своего столика, и разговор его касался проката ее будущего фильма. Как оказывается, этот высокий, некрасивый мужчина прекрасно говорил по-английски, и разбирался в киноиндустрии лучше даже Вариного агента.

Разговор их прервали дружные аплодисменты, хозяин вечера встал и пошел навстречу вновь прибывшему гостю. Весь зал встал, даже дамы, но Варя продолжала сидеть. Даже когда она увидела человека, вызвавшего такой ажиотаж.

Знакомая отмашка руки при ходьбе, к столику шел Александр Александрович.

Именинник представлял ее, а она смотрела прямо в глаза, первого человека в стране.

Глаза были все-таки голубыми. Взгляд был ироничен, видимо это относилось к восторженному приему, но постепенно выражение глаз менялось. Ирония уступила место сначала удивлению, потом восхищению.

Так они и встретились. Варя вдруг стало легко и свободно, она пила шампанское, и смеялась, несколько грубоватым мужским шуткам.

— Думаю, вы не откажитесь, Варвара Николаевна поехать домой на моей машине. Варвара Николаевна у меня в гостях уже неделю, а вот встретиться не получалось.

Она была благодарна, что он увез ее. От вина кружилась голова, хотелось укутаться в теплое, легкое одеяло и проспать до утра.

Александр Александрович предложил ей руку, и они у всех на виду, покинули зал.

Расставались у гостевой половины дома. Президент поцеловал ей руку, извинился за свое не многословие, якобы был так очарован и нем, как мальчишка, от восхищения.

Может это были не просто слова, взгляд серьезен, и нервно подрагивали уголки губ.

Варя совершенно искренне поблагодарила, за то что увез ее с вечера.

— Спокойной ночи, Варвара Николаевна.

— И вам.

— Да нет, у меня в приемной еще министры сидят, я работать.

День закончился. Впервые она уснула, словно у себя дома.

4. Куда уходит детство

В какие города?
И где найти нам средство,
Чтоб вновь попасть туда.

Л. Дербенев

Над Питером повисли свинцовые тучи. «Небо прохудилось» — так говаривала бабушка.

Варя загрустила, не хватало солнца, того, обжигающего, ташкентского.

Съемки переместились в павильон, актриса, даже согласна была бы мокнуть под дождем, там по крайней мере запах моря и прелой листвы. А тут в «закулисье», спетый воздух, пот и грязь.

Грязь в прямом и переносном смысле царила на киностудии повсюду.

Меньше всего ей хотелось замечать то, что творилось вокруг.

Но именно сегодня, когда, першит в горле от начинающейся ангины, щеки горят от поднимающейся температуры. Варя, пытаясь хоть немного отдохнуть, зашла в свою гримерку, и наткнулась на отвратительную сцену.

Главный исполнитель, как истинный «герой-любовник», спустив штаны, удовлетворял свои мужские потребности, прямо на Варином туалетном столике.

Был он женат, и избранница его замужем. Самое противное было то, что они заметили ее, но это видимо их возбудило еще больше. Варя выскочила из костюмерной, под чмоканье и стоны.

Ее стошнило прямо на пороге.

А вслед ей, еще долго, звучал смех.

С режиссером она оставила объясняться костюмершу, Аду.