Актриса для Мажора

По вечерам Алена развлекала себя единственным доступным в каюте способом — наблюдала за своей соседкой. Алена постепенно поняла, что ошибалась в своем первоначальном мнении — Ника оказалась сложнее, чем показалась на первый взгляд. Но понять ее до конца все не получалось. Люди с разными характерами на Нику по-разному реагировали: дети любили, большинство пассажиров испытывали симпатию, даже не особо общительный толстяк-программист с ней подружился, но для стервозных дамочек она была как красная тряпка для быка. Они постоянно стремились Нику укусить. Когда исподтишка, когда в открытую, а Ника не замечала или просто не реагировала на нападки, еще больше раздражая змеюк. Для Алены такое поведение Ники было непонятным. Алена сама не раз становилась объектом для негатива менее успешных конкуренток, всегда вычисляла самых злобных распространительниц сплетен и методично избавлялась от них или, по крайней мере, била ответным словом, да так, чтобы всем становилось понятно, что подобные выпады в свой адрес Айлин Берг не потерпит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Странная она, улыбается всем, блаженная, честное слово, так хочет всем нравиться или на самом деле не замечает?»

Лишь проживая с Никой в одной комнате несколько недель, Алёна поняла, что этот открытый взгляд и нежелание видеть косые взгляды не от глупости и не игра. Алена удивилась: «Это какой-то особый дар: в нее кидают грязь, а она не пачкается». Вокруг Ники были сплетни, косые взгляды, а она не замечала, будто они ее не касались, а даже когда видела, все равно продолжала смотреть на мир влюблёнными в жизнь глазами.

Еще в Нике забавно сочетались любопытство и тактичность. Алена видела, как Нику распирало от желания поговорить, разузнать о ее жизни, но она держалась, не лезла с расспросами.

Так две девушки жили в комнате, приглядываясь друг другу, не особо сближаясь, но и не конфликтуя, пока с Никой не случилась беда. Ее обидели и оклеветали пьяные мажоры из ВИП-кают. И в этом случае Алена уже не могла остаться в стороне, видя, что Ника не собиралась наказывать обидчиков, и что им все может сойти с рук. Алена сама решила проучить негодяев.

«Добро должно быть с кулаками, и если Ника кулаки примерять не желает, то я — всегда пожалуйста, — так рассуждала Айлин, гримируясь под зомби-приведение, потом с сомнением посмотрела на свои тонкие кисти рук. — Да уж, кулачки так себе. Тогда зубы!»

Она хищно улыбнулась в зеркало, в сочетании с зомби-гримом улыбочка получилась жуткой. Удовлетворенно кивнула отражению, решив, что завтра можно и в вампира поиграть, и отправилась пугать злодеев.

Алёна несколько ночей креативила, используя всю свою фантазию. То она была зомби-мальчиком, то вампиром-куклуксклановцем, то приведением невесты — пьяному клиенту все хорошо заходило. Довела несостоявшегося насильника до нервных припадков, закодировала его и всю гнилую компашку до конца дней, а главному негодяю обеспечила принудительное психиатрическое лечение. Ника догадалась, кто был исполнителем акции возмездия, и это окончательно укрепило дружбу между девушками.

Айлин очень забавляла и подчас восхищала жизненная философия Ники.

— Я думаю — любовь это когда ты становишься лучше, сильнее, умнее, счастливее. У тебя так было с твоим режиссером?

— Не совсем, — ответила Айлин после паузы, — я думала, что счастлива с ним, а сейчас вижу, что становилась безвольной куклой, чем-то беспринципным и циничным, моя личность растворялась. Я любила его, а он, похоже, что с моей помощью любил себя. А ты любила того мальчика, отца Вани?

Ника долго молчала, прежде чем ответить.

— Когда погибли мои родители, я переехала к сестре в другой город. Мы с Ирой держались, но все равно было тяжело. Весь мир вдруг стал черно-белым, я цвета различала только через объектив фотоаппарата. Представляешь?

Ника грустно улыбнулась, а у Алёны сжалось сердце от жалости.

— Я пришла в десятый класс чужой школы. Меня неплохо встретили, многие жалели, но я все равно держалась замкнуто, стала плохо учиться. Мне было сложно сосредоточиться, я стала рассеянной и невнимательной. Серёжа был старостой класса и взял надо мной шефство. Мы начали встречаться, он красавчик, отличник, на гитаре хорошо играл, с ним я начала оживать. Мы были вместе до выпуска, а после того, как он узнал, что будет Ваня, больше не виделись. Любила ли я его? Сейчас уже не помню, но благодарна ему за то, что поддержал меня в новом классе, и главное — за сына.

— Ты не даже не скажешь: подлец, сволочь? Он же бросил тебя.

— Ален, это уже давно было. Мы оба были совсем зелёными и наделали ошибок. За что его проклинать? Разве я несчастная брошенка? Нет, я счастливая мать самого лучшего в мире мальчишки. Многие разводятся, а потом делят детей, скандалят. У меня всего этого не было, нас с Ваней никто никогда не тревожил, а помощи мне и от сестры достаточно.

— Знаешь, я завидую тебе. Хотела бы я так относиться к жизни.

— И к людям?

— Нееет, — засмеялась Алена, — я не забываю своих слез. Никому их не прощу.

Глава 10