Актриса

— Знаете, я отдохнула с вами, — невольно вырвалось у Алены.

Американец задержал на секунду дольше положенного Аленину руку и, приняв ее слова как должное, ответил с мягкой улыбкой:

— Всегда к вашим услугам.

Уже выходя из подъезда, Алена вспомнила, что забыла в машине розы, купленные для Кати.

— Не мог букет поднять, — недовольно пробурчала Алена водителю, сладко дремавшему на переднем сиденье.

— Так я ж не был уверен, кому эти цветы, — виновато отозвался толстый, флегматичный Миша. — Может, еще куда поедем.

Алена схватила букет, почти бегом вернулась обратно.

На ее звонок дверь долго не открывали. Наконец послышались шаги, и перед Аленой вновь предстал Стивен. Видно, ее возвращения не ждали. Перед ней стоял совсем другой человек. Злое, капризное выражение изменило до неузнаваемости его лицо. Алена вздрогнула и инстинктивно сделала шаг назад.

Свою оплошность американец исправил мгновенно. Добродушная ослепительная улыбка далась ему одним движением мускулов.

— Цветы мне? — неуклюже пошутил он с галантным полупоклоном.

— Цветы… — Малышке самообладание далось не так легко. — Цветы передайте Кате от того самого Севки, которого вы боитесь.

В замешательстве она повернулась к стоящему на этаже лифту и вдруг услышала приглушенные рыдания, доносившиеся из открытой двери.

— Катя? — В два прыжка Алена очутилась у порога квартиры.

Стивен перекрывал дверной проем своим большим сильным телом и чуть насмешливо глядел сверху вниз на напружинившуюся Малышку.

— Конечно же не Катя. Она спит. В квартире наверху вчера были похороны. Вдова, совсем еще молодая женщина, безутешна. Я с утра уже оказывал ей помощь. Это же современный дом — слышимость или, как говорят в театре, — акустика превосходит все ожидания. — Стивен осуждающе покачал головой и прибавил: — Жду обещанного приглашения на юбилей.

— Нервы, нервы, нервы… — бормотала себе под нос Алена, спускаясь в лифте. — Немедленно брать себя в руки. Только что объясняла Севке, что, когда работаешь в детективном материале, вечно что-нибудь подозрительное мерещится…

В театре Алену поджидал очередной сюрприз. Около служебного входа стояла «неотложка», и рядом на скамейке устроили перекур монтировщики во главе с завпостом Золотухиным. Увидев Алену, они дружно вскочили на ноги и, переглядываясь, с трудом сдерживали смех. У Алены сразу отлегло от сердца, и она быстро спросила, обращаясь к Золотухину:

— Николай Петрович, к кому «неотложка»?

Коренастый неторопливый дядя Коля поправил заложенную за ухо сигарету и хмыкнул:

— Секс-символ Гладышев в глаз заработал!

— Севка? — моментально среагировала Алена.

Монтировщики дружно заржали. Дядя Коля усмехнулся и, с нежностью глядя на Малышку, успокоил:

— Да не волнуйся ты так, Алена Владимировна. Никакой не Севка. Женя Трембич так ему врезала, что сейчас у него вместо глаза какой-то экзотический плод.

— И все же раз понадобилась «неотложка», значит, там что-то серьезное?

— Ну да, как же, — иронично протянул один из монтировщиков, Митя Травкин. — Ему ведь главное вокруг своей персоны скандал организовать. Странно, что он еще фотографа не вызвал, чтобы тиснуть на обложку «ТВ ПАРКА» свою израненную физиономию. С очередной легендой, как актер, отказавшись от дублера, получил увечье в сложном каскадерском трюке… А от врачей ему нужно медицинское заключение. Во-первых, вид теперь не товарный, а у него съемки, а во-вторых, грозится Женьку под суд отдать.

— Та-ак… — Алена не спешила входить в театр. Она испытывала огромную симпатию к бригаде рабочих сцены. Все пятеро были молодые ребята, интеллигентные, тонкие, умные. Трое из них заочно учились на постановочном факультете, а ее любимец белобрысый Митя Травкин поступил в этом году во ВГИК на режиссерский. Когда от усталости и напряжения на репетициях у Алены заходил «ум за разум», она советовалась с Митей, и вдвоем они всегда отвоевывали у своей сложной профессии шаг вперед. — Так из-за чего весь сыр-бор разгорелся?

Самый младший из монтировщиков, Федор Бритиков, заканчивающий в этом году школу, потряс поднятой рукой и попросил: