Аксенов

Е.П.: А я и не скажу. Так что самую дурную роль в нашем деле не ЦК сыграл, не ГБ, а шайка под названием Союз писателей. Когда начались новые времена, в газете «Куранты», ныне не существующей, были опубликованы документы из тех, что потом опять ушли в спецхран. Например, переписка Андропова и Суслова по поводу альманаха «МетрОполь». Я просто ахнул от глупости и вранья, источник которого, разумеется — Союз писателей. У вас, мерзавцы, страна рушится, Афган бушует, а вы такой херней занимаетесь, как литературный альманах! Там в этих письмах «по оперативным данным» был понаписан всякий бред. Например, что на квартирке покойной писательницы Евгении Гинзбург состоялась подпольная сходка участников так называемого альманаха «МетрОполь», где Фазиль Искандер предложил устроить террор внутри Союза писателей, а Евгений Попов предложил восстать в книгах и сказал, что находится на позициях Солженицына. Это ж надо было такое придумать! Я спросил многоопытного главу «Мемориала» и сидельца Арсения Рогинского: «по оперативным данным» — это подслушка, что ли? Нет, отвечает, стукачи. Андропова накручивали из Союза писателей, а он вранье передавал по инстанции дальше. Все при деле. Все работают. Все бдят. Пора принимать меры.

А.К.: Ну, это тоже одна из любимых гэбэшных версий: «Что вы, ребята, к нам пристаете? Ведь это ваши товарищи из Союза писателей (художников, композиторов, общества слепых) — вот кто на вас стучал, а мы всего лишь реагировали». На мой взгляд, и ГБ, и тогдашний Союз писателей, и те, и другие — палачи, только одни — профессионалы, а другие — любители. Одни заинтересованы в том, чтобы править свою службу, за которую им платят зарплату, а другие искренне ненавидят чужой талант и успех. Офицеру КГБ, который тебя курировал, на фиг ты лично сдался? Он мог испытывать к тебе злобу лишь тогда, когда ты доставлял ему дискомфорт. Например, он тебя пасет, а ты его весь день таскаешь по морозу. Зато твой коллега по Союзу писателей желчью исходил от одного факта, например, твоей публикации в «Новом мире» с предисловием Шукшина. «Я, сука, всю жизнь без толку отираюсь по издательствам, а этому сопляку антисоветскому все на блюдечке с голубой каемочкой подносят! И Аксенов во все иностранное одет!»

Е.П.: Реплики из стенограммы секретариата выдают их с головой. Старый пропагандист-международник и кадровый борец за мир Юрий Жуков лепит про развращенных «шестидесятников»: «Это что же такое? Мы их за границу пускаем, дачи даем, а они даже в партию вступать не хотят!» А про гэбэшников великолепно выразился Солженицын: «Волкодав — прав, людоед — нет». Верченко — волкодав, так у меня к нему и нет никаких претензий.

А.К.: Ну, у Солженицына это в другом смысле… В общем, для гэбэшников вы были объект работы, а для писателей — предмет личной, живой, человеческой ненависти.

Е.П.: И потом, я ведь действительно не был диссидентом в прямом советском смысле этого слова. Разумеется, с одной стороны, я не хотел сидеть в лагере, где оказались многие уважаемые мной героические личности сопротивления Советам, с другой — они были для меня персонажами. Вот я тебе расскажу. Вдруг, в разгар всех этих дел, мне назначает таинственную встречу Петр Маркович Егидес, издатель самиздатского журнала «Поиски»…

А.К.: Знаю его, марксист.

Е.П.: Легальный марксист, сидевший за правильного Маркса в советской психушке. В «Поисках», кстати, начал свою активную диссидентскую деятельность нынешний проправительственный политолог-политтехнолог Глеб Павловский, в те годы «дзен-марксист». Войнович и Владимов сотрудничали с этой группой инакомыслящих.

А.К.: Легальные марксисты были до революции. Егидес как раз был НЕлегальный марксист, за что и пострадал.

Е.П.: Да мне все равно — легальный, нелегальный. Меня никакой вид марксизма не интересует, хоть ты мне его сахаром обсыпь. Егидес назначает мне таинственную встречу в кущах у метро «Проспект Вернадского». Озираясь по сторонам в чаянии «хвоста», мы углубляемся в лес. Там Петр Маркович мне и объявляет: «Мы должны объединиться. Группа “Поиски” и группа “МетрОполь”. Будем вместе выступать против нарушений прав человека в СССР». Я отвечаю, что сие невозможно, потому что никакой «группы “МетрОполь”» не существует, а есть двадцать пять совершенно разных, в том числе и по убеждениям, людей, которые занимаются только литературой. Он мне возражает: «Но ведь литература — это часть политики…»

А.К.: Марксист, марксист!