Акселерандо

Дневные циклы сменяют друг друга, и трехмерный принтер на обьекте Барни неустанно выплевывает на платформу-материализатор все новые растровые атомные рисунки, атомные сети квантового плетения, которые становятся управляющими схемами и каркасами новых принтеров. В них нет крутящихся и лязгающих наноассемблеров – никаких роботов-вирусов, суетливо укладывающих молекулы в решетку – зато есть причудливая квантовая магия атомной голографии: модулированный бозе-эйнштейновский конденсат коллапсирует в ультракриогенных установках в странные кружевные структуры. Электрический ток носится по кабелям, нарезающим круги в юпитерианской магнитосфере и извлекающим полезную мощность из орбитальной энергии скалы. В оранжевой грязи рыщут маленькие роботы - они собирают сырье и скармливают его фракционирующей печи. Сад машинерии, который строит Амбер, понемногу расцветает - он распаковывает сам себя в соответствии с планом, разработанным детьми в начальных классах индустриальной школы в Польше, и почти не нуждается в человеческом управлении.

Высоко на орбите над Амальтеей размножаются и конъюгируют сложные финансовые инструменты. Они были разработаны с единственной целью – послужить торговле с инопланетным разумом, чей сигнал, как полагают, был зафиксирован SETI восемь лет назад, но они отлично справляются и с ролью финансовых привратников колонии. Банковские счета Сангера в Калифорнии и на Кубе растут – с момента прибытия к Юпитеру приют застолбил не меньше сотни гигатонн скал, и даже одну луну, размер которой как раз слегка не дотягивает до определения суверенного планетарного тела по версии международного астрономического союза. Борги работают, не покладая рук, и координируют своих детских ключевых партнеров в осуществлении их планов строительства промышленной мегаструктуры по добыче гелия-3 с Юпитера. Они настолько заняты, что им не хватает времени даже на включение Боба, распределенной личности, дающей им их мессианский порыв.

А в световом получасе отсюда усталая Земля то спит, то снова пробуждается в циклах своей орбитальной динамики. В Каире теологический институт исследует проблемы, связанные с нанотехнологией. Если использовать для приготовления куска бекона репликаторы, создавая его напрямую из молекул и ни разу не позволяя ему быть частью свиньи, будет ли он считаться нечистым? Если сознание одного из верующих скопировать в память вычислительной машины, отобазив все синапсы и запустив их симуляцию, будет ли данная вычислительная машина считаться мусульманином? Если нет, то почему нет? Если да, то каковы ее права и обязанности? Беспорядка на Борнео подчеркивают остроту этих техно-теологических проблем.

Другие беспорядки бушуют в Барселоне, Мадриде, Бирмингеме и Марселе. Они знаменуют доселе невиданную проблему – вхождение средств против старения в широкий доступ вызвало социальный хаос. Истребители зомби – движение молодежных активистов, которое поднялось против восставшей с порога небытия европейской геронтократии – утверждают, что люди, рожденные до супер-сети и не научившиеся обращаться с имплантами, не должны считаться полностью самоосознающими. И только гнев омолодившихся семидесятилетних бэби-бумеров может потягаться с их неистовством: их тела заново расцвели, как в шестидесятые, но сознание навсегда пленилось более медленным и менее обязывающим прошлым столетием. Бумеры, получив свою молодость-новодел, чувствуют, что их жестоко предали - ведь их принуждают вернуться в актив рабочей силы, но их сознание неспособно совладать с реалиями ускоренной имплант-культуры нового тысячелетия, а в добавок их опыт, заработанный таким трудом, начисто обесценен дефляцией самого времени.

Одним из характерных примеров эпохи явлется экономическое чудо Бангладеша. Дешевая и ничем не сдерживаемая биоиндустриализация с годовым ростом более двадцати процентов полностью преобразила нацию. Бывшие фермеры с рисовых полей доят коров пластиком и шелком, а их дети изучают марикультуру[162] и проектируют морские дамбы. Доля владеющих сотовыми телефонами приближается к восьмидесяти процентам, а грамотность – к девяноста. Бывшая нация бедняков вырывается из исторической инфраструктурной ловушки, и в следующем поколении они будут богаче Японии.