Акселерандо

Будь на то воля Сирхана, он бы не стал болтать с дедом каждые десять мегасекунд. Мать Сирхана и ее партнер недоступны – они полностью ушли в одну из долгосрочных экспедиций по исследованию маршрутизаторов, давным-давно начатых Акселерациониста, а предки Риты либо полностью виртуализованы, либо мертвы. Так что связь их семьи с историческими корнями не слишком сильна. Но они и сами долгое время провели в том же состоянии полужизни, в котором сейчас существует Манфред, и не понаслышке знают, что при этом чувствуешь. Сирхан знает, что жена будет ему пенять, если он не посвятит уважаемого предка во все, что происходило в настоящем мире, пока тот был мертв. Более того, в случае с Манфредом, смерть не только потенциально обратима, но и почти неизбежно такова. В конце концов, они воспитывают его клона. Рано или поздно дитя захочет встретиться с оригиналом, или наоборот.

Что за жизнь пошла, если неупокоенные мертвецы больше не желают оставаться частью истории? - иронично размышляет он, потирая полоску-самозажигатель на палочке ладана и склоняясь перед зеркалом в дальней части гробницы. «Ваш внук с почтением ожидает вашего совета» - нараспев читает он официальные слова. Сирхан консервативен, и вдобавок отлично осознает относительную бедность своей семьи и необходимость поддерживать социальный кредит, а здесь, в государстве ортодоксальных орто-людей и реикарнационно-обеспеченного традиционализма, соблюдение формальностей хорошо отплачивает. Он сидит, скрестив ноги, и ждет ответа.

Манфреду не требуется много времени, чтобы появиться в глубинах зеркала. Как обычно, он принял форму орангутана-альбиноcа – перед записью и уходом в храм он как раз развлекался с онтологическим гардеробом Тети Аннетт. Может быть, они с ней и разошлись, но они остались близки. «Привет, парень. Какой сейчас год?»

Сирхан удерживается, чтобы не вздохнуть. «Мы больше не пользуемся годами» - не в первый раз объясняет он. Новый экземпляр каждый раз рано или поздно задает этот вопрос, Сирхан советуется с дедом. «С тех пор, как мы разговаривали в прошлый раз, прошло десять мег, около четырех месяцев, если ты хочешь, чтобы я пересчитал. С начала эмиграции – сто восемьдесят лет, и еще лет десять на релятивистское замедление».

«О. Всего-то?» Манфред как-то умудряется выказать своим видом разочарование. Это Сирхану в новинку: здесь перезапущенный вектор состояния Дедушки обычно спрашивает об Амбер или откалывает слабую шуточку. «Никаких изменений в постоянной Хаббла или темпах звездообразования? И были ли уже весточки от кого-нибудь из исследователей?»

«Не-а». Сирхан чуть расслабляется. Сейчас, наверное, Манфред сейчас снова спросит о том, как дурачатся с пределом Бекенштейна, и тогда это будет шаблоном разговора номер двадцать девять. Вскоре после заселения Амбер и другие исследователи отправились в действительно долгую исследовательскую миссию, и не ожидаются обратно в течение, э-э-э, 1019 секунд. До края видимой вселенной очень далеко, пусть даже первые несколько сотен миллионов лет – до сверхскопления Волопаса и дальше – можно пройти местной сетью кротовин. И в этот раз она не оставила дома ни единой своей копии.

Сирхан уже много раз так разговаривал с Манфредом – и в этом своем воплощении, и в предыдущих. В этом суть мертвецов – будучи вызванными, они не помнят, что происходило во время предыдущего вызова – и не будут помнить, если только не попросят их воскресить, узнав, что выполнились критерии воскрешения. Манфред очень долго был мертв - Сирхан и Рита успели за это время воскреснуть и раза три или четыре прожить долгую семейную жизнь, а перед этим еще провели целый век в небытии. «Мы не получали ответа ни от омаров, ни от Айнеко». Он делает глубокий вдох. «После этого ты всегда спрашиваешь меня, где мы находимся, потому я приготовил ответ-сводку». После десятого повтора Сирхан и Рита решили написать краткий ликбез, чтобы дух Манфреда могли разобраться, что к чему, и один из агентов Сирхана бросает свиток, запечатанный красным воском и перевитый шелковой лентой, сквозь поверхность зеркала.

Манфред некоторое время молчит, впитывая изменения (наверное, в пространстве духов прошли часы). «В самом деле? Я проспал целую цивилизацию?»