Акселерандо

«Я думаю, тебе необходимо перед кое-кем извиниться» - прохладным голосом говорит Аннетт, вставая. У Сирхана голова кружится. В дюжине окон внутреннего взора прокручиваются записи с вечеринки с точки зрения остальных присутствовавших, и он поражается увиденному. Настолько, что даже стены вокруг мерцают от ужасающей неловкости. Аннетт удостаивает его чуть презрительным взглядом. «Когда сможешь ты с женщиной, как с человеком вести себя, тогда говорить снова сможем мы. До тех пор.» Она встает и идет из комнаты, оставляя его наедине среди осколков разбитого вдребезги гнева. Пораженный и оцепенелый, он пытается снова сосредоточиться на своем проекте. «Это_действительно_был_я? Неужели_со_стороны_я_выглядел_так?» А план-древо медленно вращается перед ним, широко раскинув обнаженные ветви, готовые наполниться плодами-узлами инопланетной межзвездной сети, как только он сумеет убедить Айнеко вложиться и устроить ему путешествие во тьму с обходом в глубину.

***

Был когда-то Манфред стаей голубей. Он рассеял свой экзокортекс по множеству птичьих мозгов, клевавших себе яркие факты и испражнявшихся полупереваренными выводами. Переход обратно в человеческую форму сопровождается неизъяснимо странными ощущениями (даже с отключенным секс-драйвером, который проще просто обесточить, покуда он еще не привык, что у него лишь одно тело). Это - не только постоянная боль в шее из-за попыток посмотреть левым глазом через правое плечо. Манфред потерял привычку генерировать поисковые потоки, чтобы расспросить базу данных или робо-куста, и теперь вместо этого просто пытается разлететься во всех направлениях, что обычно заканчивается падением навзничь.

Но сейчас это не досаждает. Манфред удобно уселся за потускневшим деревянным столом в пивной веранде бара, поднятого откуда-то, наверное, из Франкфурта, рядом с рукой - литровый стакан соломенного цвета жидкости, а в затылке приятно щекочет успокаивающий шепоток множества ручейков знания. Большая часть его внимания сосредоточена на Аннетт, которая сидит напротив и разглядывает его со смесью заботы и привязанности на чуть нахмуренном лице. Они уже почти треть столетия жили своими жизнями, ведь она тогда решила не выгружаться вместе с ним - но он все еще очень настроен на нее.

«Сделай что-нибудь с этим мальчиком» - сочувственно говорит она. «Еще чуть-чуть, и он крепко расстроит Амбер. А без Амбер у нас появятся сложности».

«Я и с Амбер собираюсь что-нибудь сделать» - парирует Манфред. «В чем был смысл не предупреждать ее, что я иду?»

«Мы хотели сделать это сюрпризом». Аннетт почти дуется. С момента своего перевоплощения он еще не видел ее такой, и в нем пробуждаются теплые воспоминания. Он тянется через стол и берет ее за руку.

«Знаешь, пока я был стаей, у меня не было возможности по достоинству оценивать прелесть людей...» Он поглаживает тыльную сторону ее запястья. Через некоторое время она отстраняется, но медленно. «Я думал, ты справишься со всем этим».

«Со всем этим…» - качает головой Аннетт. «Она же твоя дочь. Помнишь? Слушай, неужели у тебя все участие закончилось?»

«Пока я был птицами?» Манфред наклоняет голову на бок так резко, что в шее опять стреляет. Он морщится. «Наверное, да. Теперь появилось снова, но кажется, она на меня обижена».

«Что возвращает нас к пункту номер один».

«Я бы извинился, но она же решит, что я пытаюсь ей манипулировать». Манфред набирает пиво в рот. «И ведь будет права». В его голосе сквозит грусть. «В это десятилетие с кем ни поведешься, все кувырком. И одиноко».

«Ладно тебе. Не заморачивайся». Аннетт убирает руку. «Рано или поздно устаканится. А пока поработай. Выборные вопросы становятся насущными». Манфред вдруг с уколом чувств осознает, что ее французский акцент, когда-то бывший таким ярким, почти исчез и сменился заатлантическим растягиванием, Он слишком долго не был человеком – дорогие ему люди сильно изменились, пока его не было.

«Хочу – и заморачиваюсь» - говорит он. «Я так и не воспользовался ни одним шансом, чтобы попрощаться с Пэм. С самого того момента в Париже с гангстерами, наверное…» Манфред пожимает плечами. «Пф-ф. Да у меня ностальгия от старости началась».

«Ты не один такой» - тактично говорит Аннетт. «Социальные взаимодействия здесь – минное поле. У людей много, слишком много истории, и нужно пробираться через столько сложностей... При этом - никто не в курсе, что происходит вокруг».