Акселерандо

Синтетическая драгоценность размером с банку кока-колы несется сквозь холод и вакуум на высокой орбите вокруг коричневого карлика. Но вокруг не разглядеть ничего, кроме черноты. Сапфировое сияние, яркое, как полуденное солнце на Марсе, сверкает и искрится на безумном бриллианте. Оно играет в парусах, тонких, как мыльный пузырь, и они медленно плывут прочь от камня, наполняясь и постепенно натягиваясь. Модуль доступа, оставленный позади беглой корпорацией-Слизнем, взломал аппаратную часть маршрутизатора, и его проход-кротовина теперь сверкает с яркостью ядерного взрыва, передавая энергию. Лазерный свет из звездной системы во многих световых годах отсюда, гонит Выездной Цирк в путь – возвращаться в родную систему, что недавно была человеческой.

Амбер уединилась вместе с Пьером в симуляции ее дома на борту Империи Кольца. Одна стена комнаты – плита из сплошного блока алмаза, сквозь которую открывается вид с низкой орбиты на бурлящую ионосферу Юпитера. С такой высоты горизонт кажется почти плоским. Они - вдвоем в постели, сложенной будто из тысячелетних дубовых балок и являющейся чуть более удобной копией царственного ложа Короля Генри VII Английского. Конечно, ее внешность обманчива, как и почти у всего остальным на борту Империи Кольца, а тем более - в тесных сим-пространствах на борту Выездного Цирка... Но корабль постепенно набирает скорость - хоть с оставшейся частью паруса он сможет достичь только одной десятой от световой.

«Позволь еще раз. Ты убедила. Местных. Что симуляция Ирана, населенная телами зомби, да еще и похищенными членами Вунча... - это человеческая цивилизация?»

«Ага!» Амбер потягивается и самодовольно ухмыляется ему. «Сами виноваты - не используй эти долбаные групповые корпоративные сущности самосознающие точки зрения в качестве денег, вряд ли бы они купились на такую уловку?»

«Разумы. Деньги…»

«Да уж...» Она зевает, садится и повелительно щелкает пальцами. За ее спиной появляются сбитые подушки, а рядом материализуется серебряный поднос с двумя полными бокалами вина. «Корпорации и дома являются формами жизни, верно? И мы торгуем ими. Корпорации, артилекты, члены сообщества, юридические лица… Но аналогия заходит дальше. Погляди на головной офис любой корпорации, увешанный произведениями искусства и заставленный дорогой мебелью, среди которой пресмыкающийся персонал подбирает крошки».

«Они – новая аристократия, да?»

«Больше того. Когда они выходят на ведущие роли, получается что-то, больше похожее на новую биосферу. Черт возьми, более того: на новый первичный бульон. Прокариоты, бактерии, водоросли, бездумно копошашиеся и обменивающие деньги на плазмиды». Королева протягивает супругу бокал вина. Он отпивает, и бокал чудесным образом наполняется снова. «По сути – получается экосистема достаточно сложных алгоритмов перераспределения, которые, собственно, и продолжают заниматься перераспределением. И если ты не уберешься с их дороги, они перераспределят тебя. Вот что, я думаю, произошло в мозгу-матрешке, где мы оказались. И происходит везде, если верить Слизню… Кто построил ту структуру – остается только гадать. И где они теперь. И осознали ли они, что предназначение разумной и использующей инструменты жизни – это стать ступенькой в эволюционной лестнице корпоративных инструментов...»

«Может, они еще пытались одолеть компании перед тем, как оказаться потраченными». Пьер оживляется. «Накручивали национальную задолженность, импортировали престижные расширения наборов восприятия, пережевывали экзотические фантазии... Но когда первобытная цивилизация мозга-матрешки включается в сеть, они смотрятся…» Он задумывается. «Как туземцы. Представь первобытную послесингулярную цивилизацию, в первый раз увидевшую галактическую сеть. Пораженную и остолбеневшую. Желающую сразу все роскоши. Они транжирят свой капитал, человеческий – или инопланетный - растрачивают мем-машины, которые их построили… И не остается ничего, кроме продуваемой всеми ветрами пустоши, по которой скитаются корпоративные механизмы, разыскивающие, кем бы еще завладеть».

«Спекуляция».

«Праздная спекуляция» - соглашается он.