Акселерандо

Все еще раздраженный, Сирхан останавливается на травянистом холмике в паре сотен метров вглубь от края и вбок по закруглению кувшинки, в противоположной стороне от зданий музея. Это достаточно далеко от других людей, чтобы можно было посидеть тут в тишине, никем не потревоженным, и достаточно далеко от края, чтобы избежать нечистотной бомбардировки стаями этих летучих крыс. Летающий город, хотя и является продуктом технологий, которые пару десятков лет назад никто и вообразить не мог, все же полон недосмотров. Сингулярность послужила чем-то вроде эпохи инфляции для программного обеспечения и технологий, и баги раздулись точно так же, как и их сложность. Но без сомнения, заражение попутными голубями — это самая необъяснимая проблема, с которой столкнулась эта биосфера.

Он садится под яблоней, чтобы дополнительно оградить себя от не самых приятных проявлений киберприроды, и выстраивает свои миры вокруг себя. — Когда прибывает моя бабушка? — спрашивает он по старинному телефону. На другом конце — мир слуг, где все подчинено строгому порядку и знает свое место. Город жалует его, и на то у него есть собственные причины.

— Она еще в капсуле, и осуществляет маневр аэроторможения в настоящий момент. Ее биотело прибудет на дно колодца менее, чем через две мегасекунды. В этой анимации аватар города — викторианский дворецкий, тактичный, почтенный и всегда невозмутимый. Сирхан избегает инвазивные интерфейсы. Для восемнадцатилетнего он неестественно консервативен, предпочитая незаметно встраиваемым виртуальным нейросетям голосовые команды и антропоморфных агентов.

— Вы уверены, что перенос будет успешен? — с волнением спрашивает Сирхан. Когда он был маленьким, он слышал о своей бабушке множество историй, и эти легенды редко не противоречили друг другу. И все же, если старая ведьма впервые решилась на такое дело в таком возрасте — она должна обладать куда большей гибкостью, чем мать ей приписывала.

— Я уверен настолько, насколько могу быть, юный господин, когда речь заходит о тех, кто настаивает на сохранении своего оригинального фенотипа и не пользуется преимуществами вне-сетевых резервных копий или медицинских имплантов. Я сожалею, что всезнание не входит в мою компетенцию. Могу ли я осуществить для вас какие-нибудь другие специальные запросы?

— Нет. Сирхан вглядывается в сверкающий огонек лазерного света, видный даже сквозь мембрану-пузырь, удерживающую в себе пригодную для дыхания газовую смесь, и триллионы литров горячего водорода в куполе над ним. — Если, конечно, вы уверены, что она успеет прибыть до корабля. Настраивая глаза на ультрафиолет, он видит эмиссионные пики и медленное мерцание узкополосной амплитудной модуляции — это все, на что могут рассчитывать системы связи корабля, пока он не вошел в зону покрытия сетевой магистрали системы. Корабль отправляет все тот же запрос, который повторял всю последнюю неделю, и которым уже изрядно утомил — они спрашивают, почему их перенаправляют в систему Сатурна, и почему им отказывают в выдаче тераваттов двигательной энергии в долг.

— Вы можете быть совершенно уверены в этом — разве только случится внезапное повышение мощности в их двигательном луче — успокаивающе отвечает Город. — И вы можете быть уверены, что вашу бабушку ожидает комфортабельное оживление.

— Надеюсь, это так. Нужно обладать нешуточной смелостью, чтобы предпринять межпланетное путешествие в таком возрасте в телесной форме безо всяких дополнений и обновлений, думает он. — Если меня не будет рядом, когда она пробудится, попросите ее от моего лица уделить время для интервью. Для архивов, конечно.

— С удовольствием. Город вежливо наклоняет голову.

— Пожалуй, это все — снисходительно говорит Сирхан, и окно в сервопространство закрывается. Потом он снова смотрит на синюю лазерную искру, сверкающую в зените. Не повезло, матушка, говорит он на внутренней речи, и сохраняет момент в журнале. Большая часть его разветвленного внимания сейчас сфокусирована на богатом историческом наследстве, которое вот-вот свалится на него из глубин сингулярности, принесенное лазерным ветром — на тридцатилетнем декартовом театре, путешествующем под звездным парусом. Но можно уделить немного злорадства семейной фортуне. Все ваши активы теперь принадлежат мне. Он улыбается сам себе. Мне всего лишь надо позаботиться, чтобы хоть теперь они не пропали даром.

* * *

— Я не могу понять, почему они перенаправляют нас на Сатурн. Вряд ли они уже смогли разобрать Юпитер, да и не похоже на то… — говорит Пьер, перекатывая в ладонях бутылку охлажденного пива.

— Почему бы тебе не спросить у Амбер? — отвечает сидящий рядом с бревенчатым столом велоцераптор. Украинский акцент Бориса безупречен, несмотря на гортань дромеозаврида. Модуль идеального английского и в этом случае с легкостью исправил бы ему произношение — просто акцент ему нравится.