Аконит, 2020 № 07-08 (цикл 2, оборот 3:4, февраль)

Потом достал все листы, написанные Белкой, и долго сидел на диване, не читая, а просто вдыхая их запах.

Он был чуть сладким, пряным и тёплым.

Он был настоящим.

Потом я лёг спать.

Завтра наступала календарная весна, в мире безумных трамваев и спокойных пенсионных фондов всё было нормально.

Люди шли на работу, люди возвращались домой, и никто не знал, что в будущем идёт война, миллиарды убитых, лунное кольцо, лучевой кратер, и белый город на берегу океана в блокадных тисках, в одной из комнат которого кашляет кровью единственная женщина, которую я любил в своей жизни.

Станислав Курашев Довольно прохладный вечер в Антарктиде

Ночью мне опять снилась Антарктида.

Земля Разумной Королевы Мод.

Создатели кристалла были по старомодному обстоятельны — на мне были утеплённые штаны, аляска с меховым воротником, тёплая шапка и рукавицы.

Следы на снегу были необычайно отчётливы.

Впереди меня шла женщина.

Ее следы были маленькими и неглубокими.

Сегодня я нашёл третий обронённый ею предмет.

До этого я нашёл изящный черепаховый гребень и заколку для волос из солнечного лазурита. Эти предметы выглядели совершенно новыми и ничем не пахли.

Сегодня я нашёл шахматную королеву из тёплой и тонкой кости.

Королева была чёрной.

Я засунул ее во внутренний карман куртки и двинулся дальше.

Стояло полное безветрие и из-за этого было не так холодно.

Я взошёл на небольшой холм, дальше тянулась бесконечная равнина, чей девственный наст был разрушен идеально точной прямой линией следов, словно они были оставлены андроидом, а не человеком.

Я спустился с холма и пошёл параллельно цепочке следов, чувствуя непонятную тоску в сердце.

Два месяца назад умер мой дед — последний из всех моих родственников — к сожалению, он не был богат, и мне досталась в наследство только небольшая коробка.

Там было несколько черно-белых инсталляций, жёлто-зелёный крест какой-то богом забытой страны (надпись на кресте я так и не смог разобрать) и этот кристалл, завёрнутый в белую материю.

Наклейка с кристалла была отклеена, и больше всего он напоминал стеклянную бусину неправильной формы туземных бус.

Таких кристаллов, наверное, не выпускали лет сто.

Когда я вставил его в разъем, я почувствовал необычайный холод, потом сильную волну тепла, и я испугался, что сейчас мой мозг расплавится, но наконец кристалл плотно вошёл в разъем, и я увидел южную оконечность Земли Отвратительной Королевы Мод.

Передо мной была цепочка следов.

Зачем дед хранил этот кристалл, я так и не понял.

Вообще-то, даже сто лет назад вряд ли кто-нибудь выпустил бы настолько скучный кристалл.

В нем не было ни крови, ни эротики, ни адреналина.

Кому могло прийти в голову просто-напросто идти по чьим-то следам в снегу?

Я попытался сдать его в антикварный магазин, но без маркировки его отказались взять.

Оценщик — грустный мужик лет пятидесяти — сказал, что кристалл был сделан примерно лет сто двадцать назад.

Работал он — как и все древние кристаллы — на энергии лунного света.

Поэтому их раньше и называли кристаллами Луны или лунными кристаллами.

Кристалл деда был абсолютно тусклым из-за долгого нахождения в коробке.

Я положил его за штору на подоконник и на какое-то время забыл о нем, пока как-то ночью, ложась спать, не увидел холодное синее свечение за шторой.

Я слез с кровати, отдёрнул штору — кристалл сиял каким-то мрачным и торжественным светом.

Я долго смотрел на него, охваченный каким-то странным сомнением, но потом, решив, что это просто какая-нибудь древняя стрелялка, вставил его в разъем, и моё сердце сковал ужасный холод.

Я шёл и шёл по равнине вслед за следами, оставленными словно бы ногой маленькой невесомой японской балерины.

Наконец кристалл отключился, и я открыл глаза.

Кристалл часов показывал половину шестого.

Я почистил зубы, отчаянно зевая, кое-как оделся.

Я накинул куртку-дождевик (всю эту неделю прогнозировали дожди) и вышел на улицу.

Шексна была необычайно чёрной, словно бы этот тусклый рассвет был рассветом сто тысяч лет назад.

Я пошёл вдоль реки, на набережной никого не было.

Повсюду валялись пустые водочные бутылки и обрывки бумажных цветов.

В ресторан «Танцующий эльф» я вошёл через восточную служебную дверь, прижав кристалл служебной карточки к разъёму двери.

В помещении для приёма товара никого не было, из десяти холодильников был заполнен только один.

На улице, у входа уже виднелось несколько женских силуэтов, но до половины седьмого было ещё десять минут, и я закурил первую утреннюю сигариллу, заклеив ее двумя гранулами Луны, чтобы наконец проснуться.

Докурив, я открыл дверь для приёма товара.

Первой сегодня оказалась совсем молоденькая девушка лет семнадцати, на руках она держала ребёнка, которому ещё не было и года.

Она положила его на электронные весы — вес был 5670 грамм, возраст 281 день, пол — женский.

Ребёнок был совершенно здоров, и я заплатил ей сколько следовало по тарифу.

Ребёнка я положил в холодильник, он был совершенно спокоен, даже не делая попытки заплакать.