Аконит

Горло сжалось, когда Кора с изумлением обнаружила и имя доктора Лэнгдона, убитого Аконитом в тюрьме. Тогда тексты о здоровье ничем не могли выдать, ничем не могли запомниться. Верно, это ведь не свидетельствование в суде, как у Трумэна. Но теперь-то было ясно, отчего миссис Шарп сохранила давние заметки Лэнгдона – она его знала. Она сохранила старые газеты не потому, что любила держать при себе старье, а потому что следила за жизнями «друзей».

Теперь яснее стало значение статьи, валявшейся рядом, – о пожаре на старом кирпичном заводе. Именно там находилась лаборатория. И когда случился пожар, в передовицы попал именно он, а когда пламя утихло, стало ясно, что хранилось за толстыми стенами…

Кора нервно ворошила бумаги в надежде увидеть что-нибудь еще. И подозрения подтвердились: рядом со старыми газетами лежали новые, с материалами о недавних убийствах. Миссис Шарп следила за каждым шагом Аконита и боялась его…

Тут лежала еще одна пожелтевшая вырезка – с некрологом. Некая миссис Флетчер умерла четыре года назад. Фамилия была до боли знакомой, но напрягаться не пришлось. Кора пробежалась глазами по отшлифованным дежурным фразам, выцепив важное: «Она навсегда останется в сердцах друзей и любящего супруга Алана».

Алан Флетчер!

А. Ф.!

Вот она – одиннадцатая жертва!

Кора вспомнила, что встречалась с ним на приеме, и матушка была с ним не особенно вежлива. Почему? Уж не потому ли, что леди Нортвуд, будучи супругой шефа-интенданта, знала вещи, которые неведомы другим? Например, имена «свидетелей», причастных к делу о жуткой лаборатории. Папа вполне мог позаботиться о том, чтобы его семья не общалась с негодяями, доверив секреты жене.

Так или иначе… Либо ставка с А. Ф. сыграет, либо нет. Нужно торопиться! Выяснить бы адрес Флетчера… Возможно, миссис Шарп вела переписку… Но искать в залежах писем необходимые – слишком долго.

Кора поспешила сбежать из проклятого дома, пока ее никто не заметил. Адрес можно выяснить и иначе… Журналисты имели свою базу, не настолько объемную, как полицейские, разумеется, и все же. А уж такая газета, как «Интивэй», промышляющая сплетнями, не могла не знать адрес мага, вхожего в светское общество.

Мистер Гловер недоверчиво пялился на Кору, сжимая в руках кружку крепкого чая. Его легко понять: не каждый день сотрудники в таком виде врываются в его кабинет с мольбами в срочном порядке выяснить адрес человека. Тем не менее редактор все же решил удовлетворить желание Рубиновой дамы (в надежде на статью, которая, очевидно, поднимет продажи). К тому же Алан Флетчер оказался весьма известным магом. К своему стыду, Кора не успела выяснить о нем подробностей, потому с жадностью внимала коротким репликам мистера Гловера.

Во-первых, у Флетчера было два адреса: особняк в городе (аккурат между зданием парламента и дворцом) и дом за его пределами. Во-вторых, сэр Алан претендовал на место ректора Королевского университета, однако сам же от него и отказался, ибо… В-третьих, занимался наукой. Его исследования касались в основном воздействия различных видов магии на организм человека. Вполне подходящие данные для того, кто мог стоять у истоков лаборатории с опытами над людьми, не так ли?

Первым делом Кора отправилась по адресу Флетчера в городе. Его вычурный особняк, обнесенный глухим железным забором, был неприступен. Однако помог случай… У входа Кора заметила дядюшку Криса, который негромко беседовал с пожилым мужчиной, державшимся безукоризненно. Выправка напоминала мистера Спенсера, поэтому можно было предположить, что дверь открыл дворецкий.

– …так он вернется в город завтра? – уточнил Кристофер.

– Сэр Алан прибудет этим вечером, насколько мне известно, но принять вас сможет лишь завтра.

– А если к нему…

– В доме он не принимает гостей, – оборвал дворецкий. – Дождитесь его возвращения в город. Я лично вышлю для вас приглашение, инспектор.

– Тогда я задам вам несколько вопросов…

Кора не стала дослушивать. Если дядюшка увидит ее тут, то отправит домой. Лучше поспешить.

* * *

Кеб подвез Кору до рощицы, огороженной витиеватым кованым забором, а дорогу преграждали ворота, которые держали закрытыми. Но очевидно, что такая защита была направлена против нежданного транспорта, проход для людей все еще оставался. Калитка рядом отворялась свободно.

Выяснив, что ближайшая деревня за мостом, который перекинулся через реку чуть в стороне от рощи, Кора отпустила кеб, понадеявшись добраться до города хоть на какой-нибудь худой телеге. Но путь обратно – не то, что заботило ее в тот момент.

Роща приветливо шелестела листвой. Стрекотали кузнечики, пели птицы. Идти по тропинке пришлось недолго – вдали показалась поляна с небольшим строением. Старый одноэтажный дом был огражден забором и защищен едва заметно посверкивающей магической завесой. Невысокая ограда с щелями в два пальца позволяла заглянуть внутрь двора, где был разбит небольшой сад, засеянный люцерной. Ее лиловые, похожие на мотыльков цветки Кора узнала сразу. Настойку люцерны она до сих пор иногда пила, чтобы улучшить пищеварение.