Аккорд

Ладонь Тиджея сильно сжимает мою грудь, а затем щиплет сосок, и я сдаюсь. Перед глазами проносятся все цвета радуги, пока сердце колотится как сумасшедшее, а тело трясется в объятиях Моргана. Ноги подкашиваются, и я кричу от удовольствия, жадно ловя ртом воздух.

Тиджей делает еще несколько глубоких толчков и с громким стоном отпускает себя вслед за мной. Он утыкается головой мне в плечо и тяжело дышит. Мы оба пытаемся прийти в себя, а пару минут спустя Морган нежно целует меня в шею и выходит из меня.

Я наклоняюсь вперед, касаясь лбом холодного окна. Все мое тело пылает изнутри, дышать по-прежнему почему-то практически невозможно. И это никак не связано с оргазмом, что я только что испытала. Прикусываю губу и чувствую, как в уголках глаз появляются слезы. В груди образуется тот самый ком, мешающий мне вдохнуть полной грудью.

Я ведь сама хотела этого?

Почему тогда я плачу?

Очевидно, потому, что я сама себе противна.

– Джесси, все в порядке? – спрашивает Тиджей, поправляющий подол моей юбки.

Незаметно вытираю слезы, успевшие стечь по моим щекам, и устало произношу:

– Просто подпиши и уходи. Документы на столе.

На мне шелковая блузка с длинным рукавом, а в кабинете довольно жарко, кондиционер выключен с самого утра. Но отчего-то по моему телу проходит дрожь. Когда Морган отходит от меня, чтобы выбросить презерватив, я обхватываю себя руками и начинаю коротко и часто дышать, пытаясь проглотить этот ком и сдержать слезы.

Подхожу к своему столу и беру бутылку газированной воды. Сделав несколько глотков, поворачиваюсь к Тиджею и встречаюсь с ним взглядом. В его зеленых глазах отражается беспокойство. Он делает шаг ко мне, но я останавливаю его рукой.

– На надо, – едва слышно произношу я.

– Я сделал тебе больно? – хрипло интересуется он, сводя брови к переносице.

Отрицательно киваю.

– Детка, просто объясни мне. Поговори со мной.

Набираю полную грудь воздуха и медленно выдыхаю, пытаясь не расплакаться снова:

– Подпиши.

– Я не подпишу, пока мы не поговорим.

– Не о чем говорить.

– Я только что довел тебя до оргазма, а теперь ты стоишь и плачешь. Я думаю, что нам точно есть о чем говорить.

– Просто подпиши. Пожалуйста, – шепчу я.

Он мотает головой и стискивает зубы. Затем облизывает губы, желая что-то сказать, но в итоге просто берет ручку, подписывает договор на оказание услуг и, даже не взглянув на меня, покидает кабинет.

Глава 12

Shawn Mendes – It’ll Be Okay

Тиджей

Обожание. Восхищение. Преклонение. Любовь. Все это я наблюдал у девушек после секса со мной.

Но слезы?

Такое со мной впервые.

Джессика и в самом деле заплакала. И я не могу понять, по какой причине. Я уверен, что ей нравится наш секс. Был уверен. Ровно до того момента, пока не увидел у нее слезы.

Как это вообще понимать?

Да, это было грубо. Но она бы не кончила, если бы ей было больно. Правда? Ну или хотя бы сказала бы мне притормозить.

Дерьмо.

Я считал, что хорош хотя бы в сексе. Но теперь уже не считаю. Мало того что я кончил минут за десять, так еще и моя самооценка после слез Джессики улетела куда-то на Альфу Центавра[20].

Паркую «Феррари» у небоскреба The Century, в котором приобрел квартиру по рекомендации одной голливудской звезды, живущей по соседству, и поднимаюсь в свой пентхаус. По стеклу панорамного лифта стучат маленькие капли дождя, стремительно несущиеся вниз. Темные тучи полностью заполнили собой небо, и, несмотря на то что сейчас еще только три часа дня, на улице темно.

Открываю дверь своей квартиры и до боли стискиваю зубы, увидев перед собой двух голых девиц, занимающихся сексом с моим братом. Громко хлопаю дверью, но никакой реакции. Брюнетка продолжает скакать на Джереми, издавая до тошноты противные стоны. Еще полгода назад я, возможно, присоединился бы к этой вакханалии, но сейчас – ни за что.

Во-первых, я не собираюсь трахаться в присутствии младшего брата, ему едва исполнилось восемнадцать. А во-вторых, теперь меня интересуют только блондинки. Точнее, только одна блондинка, которая своими слезами намертво отбила у меня желание трахаться.

Несколькими шагами пересекаю расстояние до дивана и стягиваю девушку с брата. Ее подружка тут же испуганно смотрит на меня и отрывается от его губ. Я подаю ей ее одежду, валяющуюся на журнальном столике, и безапелляционным тоном произношу:

– На выход, девочки.

Брюнетки молча встают и в спешке одеваются.

– Все веселье испортил, Трев, – скулит братец, когда его подружки выходят за дверь.

Вот вы сейчас, наверное, в шоке. Меня зовут Тревор, да.

Сюрприз.

– Я же просил: никаких шлюх в моей квартире, – рычу я.

– Ну, это же теперь и моя квартира, – ухмыляется придурок.

– Никаких. Шлюх. Здесь, – членораздельно произношу я, едва сдерживаясь, чтобы не врезать по его нахальной роже.

– Решил в папочку сыграть? – заплетающимся языком произносит он.

– Джер, время три часа дня, а ты уже в говно.

– Я не пил.

Дерьмо.

– Что ты принял?

– О, всего лишь немного кокаина, Трев. Ты стал таким скучным после смерти родителей.

Дерьмо.

Дерьмо.

ДЕРЬМО!

– Ты был в школе?

Тупой вопрос.

Брат начинает громко смеяться:

– В какой, в жопу, школе, Трев?