Аккадская формула

– Не знаю… почувствовал что-то…– Маркус бросил кость на стол и откинулся на спинку стула.

– Что именно? – с некоторым удивлением спросил Альфред.

Маркус снова молча склонился над своей кружкой. Он несколько раз закрутил на донышке остатки пива и после внимательно рассматривал получившийся вихрь.

– Как вам сказать… не могу объяснить, – наконец, ответил он. – Это что-то такое… очень уж необычное. Во всяком случае, я встречал подобное описание событий лишь однажды у протопопа Михая Сирина, в его книге «Об исчадиях ада», не доводилось читать?

– Доводилось, – ответил Альфред, кивнув. – И не раз… Любопытный труд, не так ли? Особенно о переходах в миры магов.

– Да вы, я гляжу, тоже человек книжный, – почти обрадовался Маркус.

– Так, немного, – скромно ответил Альфред.– Но, до вас мне, вероятно, далеко.

– Не скромничайте! Да и пустое дело – меряться ученостью, ибо лишь дела наши являются мерилом, каким отмерено нам будет.

– Это верно, – согласился Альфред.

– Кроме того, те события уже давно улеглись сами собой, а вот то, что нынче происходит,– он понизил голос почти до шепота, – меня правда беспокоит.

– Что происходит?– искренне удивился Альфред.

Маркус оглянулся по сторонам, будто высматривая кого-то, и затем, также, почти шепотом, неожиданно спросил:

– Вы когда обычно ложитесь спать?

Альфред немного удивился такому вопросу, но ответил, стараясь быть невозмутимым:

– Обычно, довольно поздно. А что?

– Отлично! – снова обрадовался Маркус, и оглянувшись по стороным, сказал,– Заходите сегодня на рюмочку шерри, часам к восьми. – Он многозначительно подмигнул.– Тогда и поговорим.

Альфред кивнул, а Маркус спокойно встал, скатал обратно в трубку свой свиток с расчетами и сунул его за голенище сапога. Затем, оставив на столе несколько монет, он, не оглядываясь, направился к выходу.

***

Огонь камина играл и переливался в бокалах янтарного шерри. Оранжевые пятна плясали и на потолке. Маркус покуривал свою трубку и неторопливо рассказывал.

– Даже не знаю, мой друг… Ничего, что я вас так называю? Вот и хорошо… Не люблю, знаете ли лишних церемоний… Да, так вот, я не могу сказать, что именно явилось самым первым событием в этой истории. Однако я бы начал со странной смерти нашего бургомистра. Это случилось около месяца тому. Было дано официальное медицинское заключение, что он умер во сне от апоплексии. И в самом деле, на первый взгляд все это было довольно похоже, если бы не одно обстоятельство, на которое, впрочем, так никто серьезного внимания и не обратил. Я, к слову, тоже поначалу ничего странного не усмотрел. И вот недавно, раскрываю трактат Иоганна Тритгеймиуса «Природная магия»… – он потянулся за книгой, лежащей на столике подле, раскрыл ее на закладке. Надев круглые металлические очки, Маркус стал водить указкой черного дерева, по уже изрядно пожелтевшей странице, испещренной мелкими буквами…

– Ага, вот: «В случаях попадания в черный вихрь, человек неизбежно погибает. Смерть при этом выглядит естественной, но есть ряд признаков, способных помочь отличить данную смерть от всех прочих. Во-первых, губы пострадавшего всегда иссиня-черные, а в волосах могут наблюдаться спутанные клубки, которые невозможно после расчесать. Во-вторых – кровь такого несчастного полностью меняет цвет, и чаще бывает почти черной, иногда – темно-синей или даже темно зеленой. В-третьих, глаза умершего часто направлены в разные стороны, а положение тела может говорить о некоей предсмертной судороге, и, таким образом, часто его поза напоминает всадника. Иногда, но не всегда, на теле появляются синие или черные шрамы, которых прежде, при жизни умершего не наблюдалось. Так в 1383 году близ Леонвиля наблюдался такой случай. На животе умершего был обнаружен шрам в виде символа Сатурна, что дало основания тамошним властям открыть дело о злонамеренном колдовстве.»