Ахульго

Орудия установили на безопасном расстоянии и начали обстреливать ближайшие вершины. Когда не помогли ядра единорогов, начали стрелять гранатами. А затем уже и мортиры, предназначенные для навесной стрельбы, начали забрасывать на вершину свои ужасные снаряды. В конце концов горцы перестали тревожить отряд.

Но Муртазали Оротинский и не думал оставлять Граббе в покое, он только сменил позицию. Его задачей было продолжать тревожить войска, затруднять их следование и дождаться подхода Ташава-хаджи, который должен был вскоре явиться с новыми силами. Тогда бы удалось вновь занять перевал и отрезать Граббе путь к отступлению.

Отряд Граббе, похожий на огнедышащего дракона, двигался дальше. Неподалеку от Дануха, у места, до которого была разработана дорога, был сделан привал. Пока саперы пробивали дорогу дальше, войска приводили себя в порядок и хоронили убитых. Раненых перевязали и отправили в Удачное, где остался походный лазарет.

Траскин, с трудом оправившись от пережитых волнений, с подозрением поглядывал на Данух, который располагался на возвышенном скалистом мысу и был опоясан пропастью.

– А как насчет этого аула, ваше превосходительство? – спросил Траскин Граббе.

– Все они одинаковые, – ответил Граббе.

– Что ни аул, то разбойничий притон.

– Неужели так его и оставим? – продолжал Траскин, внимательно разглядывая Данух в подзорную трубу.

– Вы разве не слышали, господин полковник? – сказал Граббе.

– Разведчики уверяют, что аул пуст.

– Совершенно верно, – кивал Траскин.

– Но разве это повод для его пощажения? Если бы жители вышли к нам со смиренным принесением покорности… А то ведь все к Шамилю подались. Я полагаю, что неприятель сделал это намеренно, чтобы сохранить сильную позицию на будущее.

Граббе начал догадываться, куда клонит Траскин. Участие в такой экспедиции уже было для него подвигом, но если бы оказалось возможным отличиться, это значительно украсило бы его послужной список.

– Что вы предлагаете? – спросил Граббе.

– Атаковать аул, – выпалил Траскин.

– Если вашему превосходительству будет угодно доверить мне командование сей операцией.

Окружавшие их офицеры переглянулись, и в их глазах недоумение соседствовало с иронией. Они отлично знали цену подобным операциям, которые частенько придумывались лишь для того, чтобы важным чинам, своим или приезжавшим с инспекциями, представился повод заслужить награду. Впрочем, они и сами не упускали случая пустить пыль в глаза. Стойкие в настоящем бою, командиры-кавказцы всегда готовы были «сочинить дело» и там, где его не было. И чем шумнее, громче, тем значительнее выходило в реляциях самое ничтожное происшествие. И они не считали это за грех, потому что знали, с какой легкостью в канцеляриях навешивают ордена на залетных барчуков, даже не нюхавших пороху, зато протежируемых петербургским начальством.

– Я, ваше превосходительство, знаю, как надо, – горячился Траскин, размахивая руками.

– Тут артиллерию, там кавалерию, а после солдаты – в штыковую, на «Ура!».

– Да вы стратег! – деланно улыбнулся Граббе.

– И как мне самому не пришла в голову такая важная мысль? Дерзайте, господин полковник! Даю вам три часа.

Но Данух был не совсем пуст. Айдемир давно уже лежал на крыше дома, наблюдая за тем, что происходило в лагере Граббе. Там пели горны, слышалась барабанная дробь, а саперы не перестали взрывать скалы.

Айдемир ждал, пока проснется Аркадий, чтобы перебраться на другой наблюдательный пункт по ходу движения отряда.

Неожиданно из лагеря вышла небольшая колонна и направилась к Дануху. Впереди двигались милиционеры, за ними скакали казаки с двумя пушками, следом шел батальон егерей, а в конце колонны двигалась большая кибитка, сопровождаемая военным оркестром и солдатами, которые помогали кибитке преодолевать заваленную камнями узкую дорогу.

Не доходя до аула с полверсты, артиллерия развернулась и открыла огонь. Сделав с дюжину выстрелов, пушки умолкли. Молчал и аул. Тогда кавалерия бросилась его окружать, а пехота пошла в штыковую атаку.

Айдемир уводил еще не совсем проснувшегося, но успевшего оглохнуть от пушек Аркадия по извилистым улицам аула.

– Зачем стреляют? – не понимал Аркадий.

– Тебя ловят, – кричал Айдемир.

– Беги за мной!

Они покинули аул задолго до того, как Траскин самолично прибыл к захваченному Дануху. Он выбрался из кибитки и принялся командовать, все больше ощущая себя полководцем на поле сражения. Траскин суетиться, раздавал приказания, но его никто не слушал, потому что каждый и без него знал свой маневр.